— Ну как вы тут, мои малыши? Все выбрались? Все живые?
Это что, папаша? Или заводчик?
Предположительный отец с видимым удовольствием вынул из осколков скорлупы сначала младенца, потом змею. Потом достал еще одного странного товарища — то ли крокодильчика, то ли ящера с длинной мордой. И повернулся ко мне.
С минуту он смотрел на меня очень неоднозначным взглядом. Пристально, не мигая. Как ни странно, видела я его лицо отчетливо. И уже фантазировала о том, каким прекрасным ребенком я вырасту, если он и правда отец. С такими-то генами.
Тишина затянулась, и я решила сыграть на умилении. Как там малыши кричат, «агу»?
— Пичи-пиу! — из горла раздался тихий писк, который шокировал даже меня. Это что еще за звуки?
— Да ну на фиг, — сказал мой отец и недоуменно отступил на пару шагов.
Что с ним? Может, я «особенный» ребенок? Ну бывает же, что рождаются сразу с дефектами. Неужели в прошлой жизни я настолько сильно согрешила? Когда успела?
— У нее был кто-то, кроме меня? — тем временем услышала я бормотания отца. — Да нет, остальная кладка в порядке. Может, подложили? Но когда?
Уф. Значит, я просто не похожа на родственников. Что ж, бывает. Но ничего, неважно, какой у меня цвет глаз или волос, все мы люди, все мы человеки.
— Может, съесть, пока никто не видит?
Э… «Человеки» же?
Тем временем нахмурившийся мужчина подхватил меня на руки, и тут я поняла, насколько мелкая. Я полностью помещалась у него на ладони!
— Великие предки! Еще и девочка!
Божечки-кошечки, только не говорите, что тут, где бы это ни было, махровый патриархат и рождение ребенка-девочки — горе в семье.
— Но как?! — продолжал убиваться папаша. — Как в кладку попало куриное яйцо?
Куриное?! Приехали. Я что, потенциальная птица счастья? В смысле — курица-гриль?!
— Олив, долго ты там будешь копаться? — прервал комедию ужаса властный женский голос. — Неси детей!
— Госпожа, у нас проблемы, — напряженно отозвался тот, кого назвали красивым именем Олив. — Ваша дочь, кажется, изменила мне с кем-то из пернатых.
— Что за чушь ты несешь?!
— Но по-другому я вот это объяснить не могу! — Папаша подхватил странную конструкцию, похожую на многоместную коляску, в которую он уже запихал остальных зверят, и, все еще удерживая меня в ладони, начал выбираться из болота. Выбрался быстро — дошел до какой-то стены, открыл в ней дверь и вышел в нормальную комнату. Теплую, освещенную мягкой лампой под шелковым абажуром, обставленную старинной мебелью.