Анна махнула «китайцем» в сторону гардеробной.
Изумление на Зинкиной физиономии мгновенно погасло.
- А, в костюмерной… - пробормотала она, усаживаясь обратно в кресло, - Ты ж их все равно не носишь.
- Почему? – теперь уже изумилась Анна.
Зинка подняла на нее глаза, и усталым голосом человека насмерть замученного необходимостью общаться с клинической идиоткой, отчеканила:
- Наверное, потому, что муж твой – жлоб с деревянной мордой, а сама ты – дура непроходимая?
- Что я тебе, геологический пласт, чтоб меня проходить? – только и смогла пробормотать Анна. Она не обиделась. Не возмутилась. Просто растерялась. Слишком уж созвучны слова Зинки были тем эпитетам, которыми она награждала эту странную, из-за угла мешком пришибленную бабенку, которая корчит из себя дуру в драгоценностях на балконе, а в реальной жизни выкраивает на дешевенькие лифчики из своей учительской зарплаты, и отработав семь-восемь уроков в школе, ползает с тряпкой по полу – в общем, выделывается под некий извращенный вариант Золушки. А вместо прекрасного принца у нее лысеющее чудо с кругленьким, как арбуз, животиком – муж называется. Но ведь эта дура непроходимая – она сама? Разве нет? Разве да! И все это очень, очень странно.
«Меньше задумывайся о всяких странностях» - злорадно посоветовала боль, полностью вступая в свои права. Огненные дорожки прочертили мозг во все стороны, нагло внедрились в каждую извилину и зашебуршились там, до краев наливая бедную черепушку невыносимым, пульсирующим страданием. Анну остро затошнило. Она встала и подрагивающими руками потянулась за обезболивающим.
- Зин, знаешь, ты иди сейчас… - ломким голосом попросила Анна.
- Обиделась? – воинственно вскинулась Зинка, готовая насмерть отстаивать свое право лучшей подруги безнаказанно говорить любые гадости.
- Нет, - Анна этого права и не оспаривала, - Опять голова разболелась.
- Ох ты черт, ну когда же это кончится! – Зинка тут же перенастроилась на сочувственные причитания, но в ее голосе звучало и некоторое облегчение. Похоже, странный разговор ее встревожил, а сейчас все встало на свои места – жертва аварии да с головной болью чего только не наговорит.
Суетливо шурша кульками, Зинка засобиралась – шорох целлофана отдавался у Анны под черепом новой волной боли.
- А лифчик?.. Ладно, с лифчиками потом, - Зинка затопала к дверям. На пороге остановилась, задумалась, - Так я не поняла, подруга? Мне потенциальных учеников тебе посылать? Или просто посылать? Ты заниматься будешь?