Наконец, следует упомянуть деятельность пангерманистов, особенно когда лигу, носящую это имя, возглавил Герман Класс. Его книга «Если бы я был императором», опубликованная в 1912 году под псевдонимом, призывала к диктатуре, способной построить идеальное общество, служащее воплощением «вечного народа». Он также предлагал колонизировать восточные территории, в чем смыкался с движением аграриев; кроме того, он разделял империалистскую идеологию, которой предстояло сыграть важную роль в кристаллизации экспансионистских идей.
Третий кризис разразился в годы Первой мировой войны. В 1916 году военный министр провел перепись евреев и пришел к выводу, что те из них, что находились на фронте, были все трусы, а те, кто оставался в тылу, – наживались на войне. Это был первый случай, когда государственная администрация открыто проявила антисемитизм. После 1917 года, когда ход войны повернулся не в пользу Германии, эта тенденция усилилась, и появилась Партия отечества, которую многие считали профашистской. Антисемитизм в это время приобрел оголтелые формы, намного превосходящие все, что наблюдалось раньше. Как было метко замечено, чем успешнее немцы становились немцами, тем быстрее евреи превращались в иностранцев.
Две формы немецкого империализма
Мировоззрение Гитлера, сформировавшееся в Австрии под сильным влиянием идей volkish, антисемитизма и антимарксизма, испытало сильнейшее воздействие империалистских идей, распространившихся в Германии конца XIX – начала ХХ века.
Фриц Фишер и его последователи строили свое учение на основе, заложенной империалистской идеей объединения. Ганс-Ульрих Вехлер и его бильфельдская школа, занимавшаяся изучением социал-империализма, утверждают, что империализм эпохи Бисмарка и Вильгельма II являл собой политический ответ старых элит на угрозу индустриализации и классовой борьбы. Представители более традиционной историографии (Герхард Вайнберг, Клаус Гильдебранд и Норман Рич) рассматривают существование преемственности, основываясь прежде всего на анализе альтернатив во внешней политике от Бисмарка до Гитлера и отталкиваясь от относительной независимости дипломатии, что приводит к преуменьшению роли внутренней политики и собственно немецких социальных аспектов империализма, не говоря уже о том, что сама природа империализма остается лишенной четких дефиниций.