Вместе с тем за ней стояли и вполне прагматичные соображения: ведь хороший крестьянин по определению является и хорошим солдатом. Кроме того, она содержала и скрытый призыв к протекционизму. Среди сторонников этой доктрины насчитывалось несколько антисемитов, хотя расизм еще не играл здесь главенствующей роли. Ее пропагандисты в Колониальной и Пангерманской лигах пока, на рубеже веков, опасались открыто высказывать антисемитские убеждения. Как мы уже упоминали, лишь в 1908 году, с приходом к руководству Пангерманской лиги ненависть к евреям вырвалась на свободу.
Как и идеология «мировой политики», доктрина «жизненного пространства» относилась к числу националистических, и обе ставили перед собой социал-империалистские цели. Однако «национальные интересы», защитницей которых объявляла себя первая, касались в основном промышленности, тогда как вторая замахивалась на «германизм» как таковой. Это были два различных подхода к созданию широкого национального консенсуса. На практике между их сторонниками наблюдались как взаимодействие, так и столкновения. Как бы то ни было, необходимо помнить, что спор, в который все больше и больше оказывались вовлечены ассоциации, политические партии и социальные слои, привел к интериоризации и легитимации обеих этих идеологий. В последние предвоенные годы значительная часть социал-демократов если и выступала против колониальной политики, то лишь с теоретических позиций, ограничиваясь требованием улучшения методов колонизации.
Как известно, западный империализм как таковой выдвигает в качестве самооправдания три аргумента: государственная необходимость, гуманитарный императив и наука (причем все три не носят взаимоисключающий характер). Немецкие сторонники империализма в обеих описанных выше вариациях в основном настаивали на двух первых аргументах, британские и французские – по большей части на втором, указывая на миссионерскую деятельность. Но для Второго рейха особую мощь обрел третий аргумент. Видные представители университетской науки – экономисты, политологи, социологи и антропологи – широко пользовались им для участия в политическом споре, и наглядным примером тому служит Ратцель. Другие немецкие ученые, такие как Макс Вебер, Фридрих Нойман или Пауль Рорбах, предпочитали выступить с предложением реформ, призванных обеспечить национальный консенсус, необходимый для претворения в жизнь империалистической политики. Так, в 1895 году, во вводной лекции на занятиях в Университете Фрибурга Макс Вебер говорил о том, что нация нуждается в националистической и империалистической политике.