– И как же, по-твоему, мне следует действовать?
Лампи пожал плечами.
– Прислушивайся к добрым советам, и все у тебя будет хорошо.
– Как же мне отличить добрый совет от дурного?
– Если тебе дадут плохой совет и ты решишь ему следовать, я тебе задницу надеру, или ногу отдавлю, или еще что-нибудь в этом роде отчубучу. Договорились?
Лампи, по крайней мере, был совершенно реален. И, кроме того, ничего не боялся. Он был ему настоящим другом.
– Договорились.
КОГДА К НАМ ПРИШЕЛ РОУН РАЗЛУКИ,
АИТУНА ПОЧУВСТВОВАЛА, ЧТО ОТ НЕГО ВЕЕТ
СМЕРТЬЮ. ТОГДА ЕЩЕ МАЛО ЗНАЛИ
О СНАДОБЬЕ, НО БЫЛО ЯСНО, ЧТО ИМЕННО
ОНО – ПРИЧИНА ЕГО БОЛЕЗНИ. И КОГДА
АИТУНА ИСЦЕЛИЛА РОУНА И МНОГИХ,
КТО СЛЕДОВАЛ ЗА НИМ, ОНА ПОНЯЛА,
ЧТО КАК ТЕ, КТО ПРИНИМАЕТ СНАДОБЬЕ,
РАЗРУШАЮТ КРАЙ ВИДЕНИЙ, ТАК И
СНАДОБЬЕ РАЗРУШАЕТ ИХ САМИХ.
ПУТЬ ВАЗЯ
Земля как будто взорвалась. Из треснувшей, кровоточащей почвы с пронзительным воем вверх взметнулись огненные змеи. Небеса разверзлись громадной пастью, утыканной иглами. Извивающиеся огненные змеи вгрызались в тело Стоув и разрывали его на куски.
– Стоув, Стоув!
Кто-то спешил к ней на помощь.
– Я тут! – закричала она. – Я здесь!
– Стоув!
Но никто не пришел, может быть, они не слышали ее крик? Не успела она закричать снова, как вокруг нее обвились змеи. Разрывая ее плоть, они все ближе и ближе тащили ее к двум немигающим глазам, плававшим в крапчатом зеленоватом мареве. Зрачки независимо вращались в разных направлениях, проникая в самые потайные ее мысли, пробираясь к ней в разум и пытаясь им овладеть.
Стоув!
Виллум! Виллум! Чудовище трясло ее с такой силой, что девочке казалось, у нее вот-вот разорвется голова.
Стоув!
Голос обволакивал ее, и она плыла в прохладном воздушном пузыре, который растягивался и сокращался в такт дыханию, замедляя его и тем самым успокаивая.
Раскрыв глаза, она увидела над собой склоненную голову Виллума, его озабоченный взгляд.
– Это был Феррел?
Всюду вокруг нее сидели белые сверчки – на простынях, на подушке, на стойках кровати.
– Нет, это не Феррел. Это был кошмар. Пасть, которая все заглатывала… она еще имя мое называла, и глаза, жуткие такие глаза…
Мягко приподняв головку Стоув, Виллум поднес к ее губам стакан.
– Выпей все, ты потеряла много жидкости.
Несмотря на то что подруги Виллума – апсара постоянно меняли девочке постельное белье, подушки и простыни вымокли от пота. Только теперь она поняла, насколько ей хотелось пить, и залпом осушила стакан.