– Но вообще может всё и к лучшему, Лисён… – я ценю желание Маши меня подбодрить, но в «к лучшему» мне пока не верится. – Ты вернулась домой. Ты у меня красотка… И ты свободна. Пальцем поманишь – половина присутствующих мужчин рухнет к твоим ногам… – Звучит так пафосно, что я снова улыбаюсь.
Тянусь к Маше и произношу искреннее:
– А вторая половина к твоим.
И она тоже улыбается, отмахиваясь. Мы обе выглядим прекрасно. Пусть мудака под собственным носом я не разглядела, но женскую внешность оценить адекватно могу.
Маша – утонченная блондинка с длинными ногами, третьим размером груди, шикарными волосами и ангельским голубоглазым взглядом. Классика. Эталон.
Я – копия красавицы-мамы. Яркие темные глаза, запоминающиеся черты, пухлые губы и огонь во взгляде всегда привлекали мужское внимание. Не меньше, чем выточенная с помощью художественной гимнастики и боди-балета фигура.
Когда-то мой неоспоримый мужской идеал — отец — потерял голову при первом взгляде на такую же маму. Теперь у меня нет повода сомневаться: я тоже заслуживаю лучшего. Но это не отменяет того факта, что поступок бывшего больно бьет по самооценке.
Выглядит так, будто он предпочитал мне каждую блядь, которую сладенько трахал. А я в его глазах гожусь только на роль скучной выставочной жены. Бесит.
– Не бей меня, Лисён, но мне кажется, тебе нужно выбить клин клином.
К чему клонит Маруся, мне понятно. Может и нужно, но я не хочу. Хмурюсь и мотаю головой.
Но она не унимается.
Прижимается ладонью к коленке и поглаживает…
– Тимур тебя затюкал. Он – козлина. Делал вид, что не заменим, а на самом деле… Скольким ты отказала там, потому что у тебя типа был он? Многим же… И тут тоже… Чем быстрее ты поставишь точку – тем будет лучше.
– Я уже поставила, – говорю уверено, смотря Маше в глаза. Меня не назовешь терпилой. Прощать Тима я не собираюсь. Даже последнее слово ему не дала. Но и ударяться во все тяжкие… Зачем?
Спрашиваю у себя, и сама же могу ответить. Потому что на самом деле – хочется. Во мне клокочет злость и досада. Разрывает от желания мстить этому придурку. Хочется доказывать себе же, что я правда ничего не потеряла.
Но об этом всём я могу уже завтра пожалеть. А мне и так есть, о чем убиваться…
По Маше видно, что она могла бы продолжить спор, но притормаживает. Держит паузу, а потом просит: