Юрий Борисович. Не кричи на меня! Я… Я с утра до ночи работаю. Лабораторию почти развалили! Я гну спину, между прочим, приношу деньги, и вы с Лизой, кстати, и твоя мамочка тоже, ни в чем себе не отказываете! Я прихожу с работы… И тут, дома, опять проблемы! Ты что, сама не можешь справиться?
Софья Георгиевна. Но в школе…
Юрий Борисович (перебивая). Я тебе давно говорю, надо Лизу отправить в дорогую престижную школу в Англию, где учатся дети Гвоздева, или под Москву в этот, как его?.. «Оксфорд на Пахре», где учится дочка Николая Ламасова.
Софья Георгиевна. Юра, но Лиза домашний ребенок! Она боится уезжать из дома.
Юрий Борисович (перебивая). Что значит – боится? Это для ее же блага! Посмотри, она не может за себя постоять!
Софья Георгиевна (весело). Вот и нет. На классном собрании учительница по изобразительному искусству жаловалась, что Лиза огрела Климова доской, которую расписывала. Треснула доской по голове.
Юрий Борисович. Значит, мало огрела, если пристает. Слушай, а может, он с Лизой так заигрывает?
Софья Георгиевна. Ну что ты чепуху городишь?
Юрий Борисович. Ну не знаю… Соня, делай, что хочешь, но только меня не вмешивай! У меня в лаборатории Матильда вот-вот умрет!
Софья Георгиевна (показывая на скульптуру мыши пальцем). А-а-а, вот так и скажи – подопытная мышь тебе дороже родной дочери! (Пугается этой фразы, затыкает себе рот руками.) Ой, прости!
Юрий Борисович (помрачнев). Соня, прекрати, умоляю! Не начинай!
Звонок в дверь.
Софья и Юрий бросаются к двери с возгласом: «Лиза!» Смотрят на нее с любовью. Входит Лиза с улыбкой. Целует маму и папу. Юрий Борисович на секунду добреет, но, отойдя поодаль и увидев ее толстое тело, мрачнеет.
Юрий Борисович. Лиза, ты на тренажере занималась?
Софья Георгиевна (перебивая). Как сыграла Чайковского? Что сказала Анна Владимировна?
Лиза (сразу помрачнев, гневно). Ничего не сказала! Оставьте меня в покое.
Она стремительно уходит в свою комнату и хлопает дверью.
Юрий Борисович (грозно). Лиза, я тебя спрашиваю?
Софья Георгиевна (уже в дверь). Ты почему не отвечаешь?
В ответ сначала тишина, а затем громкие, истошные звуки рок-музыки – «Шра-а-й! Шра-ай! Schrei!» – в исполнении Била Каулица, солиста-вокалиста немецкой молодежной группы Tokio Hotel.
Юрий Борисович (разозлившись). Ты почему не отвечаешь?