– Вчера вечером мы прошли мимо финской деревни. Там даже частокола не было! Сами боги дарят её нам!
– Ты забыл, что мы идём не на войну, Олаф? – строго спросил ярл. – Или мой приказ уже ничего не значит для тебя?
– Разве я говорю о войне? – ухмыльнулся Олаф. – Стоит ли называть войной то, что мы пройдём несколько прибрежных селений и возьмём, что понравится? Добудем еды и женщин, поднимем боевой дух нашим воинам?
– Тем самым, норвежец, мы посеем в этих землях войну. Урожай станем собирать на обратном пути из Гардарики, когда финны соберутся отомстить за обиду. Так бывало с дружинами, ходившими в южные страны и не щадившими никого на своем пути.
– Не иначе ты, швед, испугался? – Олаф всячески старался раззадорить или хотя бы задеть Торкеля. – Испугался этого лесного отребья с вилами?
– Следи за языком, наёмник! – сверкнул глазами ярл. —
Глупого слова лодка
Мчится на пиршество лезвий.
Позже язык непослушен,
Срубленный с головою!
Норвежец ухватился за секиру, тут же совладал с собой и опустил оружие, однако от глаз Торкеля не скрылся и этот мгновенный порыв. С высоты своего роста он окинул Олафа взглядом, исполненным гордости и собственного превосходства.
– Я лучше тебя знаю, что делать с вверенными мне людьми и драккарами, рассуждать об этом – не твоего ума дело! Твое дело – исполнять мои приказания!
– Да раз на то пошло – трое моих людей были ранены финскими стрелами! Их кровь требует виры! – закипал норвежец.
– Раны воинов не опасны. Они даже не оставили вёсел. К тому же я не велел тревожить местных, а твои люди двинулись к селению, обнажив оружие, и получили по заслугам, – Торкель снова обрёл привычное спокойствие. – Виру за кровь они получат из запасов конунга.
– Ты своим миролюбием добьёшься того, что сынов Одина перестанут бояться!
– Такие как ты, Олаф, уже добились того, что с нами никто не желает разговаривать! Даже сейчас, когда это нужно.
Вожак наёмников не нашел, что ответить. Он свирепо вращал глазами и кусал бороду.
– Ступай к своим людям и смотри, чтобы они вели себя смирно, – Торкель чеканил слова, смотря сквозь норвежца ледяным взглядом. – Если проведаю о них что-либо дурное – пеняй на себя.
Наёмник развернулся и ушёл, сердито топая и лязгая железом. Ярл удовлетворённо посмотрел ему вслед и отправился к шведским кострам – искать Горма.