– Температура всегда к вечеру повышается, не волнуйся, аспирин выпей и ложись, – подаю я совет и понимаю, что рискую.
– Я ничего другого и не ожидала от тебя услышать, – улыбается Ева. – Вот почему ты всегда, когда я болею, одни и те же слова говоришь?
Меня охватывает ликование – я угадал! Риск – дело благородное. Так держать!
– А что в моих словах такого? – как же тяжело не показать в голосе распирающую меня радость. – Констатация фактов и стандартный способ лечения.
– Пимушев, ты неисправим! – подводит итог Ева. – Но я все же сделаю сейчас так, как ты сказал. Только давай договоримся – не приставай ко мне сегодня, мне правда не очень хорошо.
– О чем ты говоришь? Я же все понимаю. Ложись. Я тоже долго сидеть не буду, глазки слипаются. Хорошо сегодня в Битцевском парке было.
От просьбы Евы на душе становится совсем легко. Внутри у меня до сей минуты боролись два противоположных чувства: желание близости с Евой и стремление эту близость отодвинуть в неопределенное будущее. В моей жизни Ева была недоступной и недостижимой. Я ведь ее ни разу даже толком не поцеловал, не говоря уже о чем-то большем. А тут вдруг Ева – моя жена много лет, сын взрослый у нас, но Ева для меня по-прежнему не целованная. Странное, очень странное чувство, никогда такого не испытывал.
Пока я пытался привести в порядок свои мысли, тупо уставившись в монитор ноутбука, Ева достала из шкафа и принесла на тахту вторую подушку и два одеяла: одно обычное и одно тканевое. Свой красный халат и плед она положила на кресло. Выпив таблетку аспирина, Ева пожелала мне спокойной ночи и юркнула под одеяло.
Я посмотрел на время в уголке монитора. Начало одиннадцатого. Вечерами по субботам я ложусь позже, ведь впереди еще воскресенье. Но сейчас во мне поселилась просто дикая усталость, не физическая, а психологическая какая-то, если сказать точнее – нервная. Смотрю в ноутбук и ничего не замечаю. Пора, пора мне тоже спать. А с другой стороны, боязно очень. Вдруг проснусь – и нет Евы, нет ничего, что пришло в мою жизнь или, скорее, во что пришла моя жизнь. Страшно, но усталость берет свое.
Машинально совершив все обычные перед сном дела, отправляюсь в постель. По пути, правда, еще зашел в комнату к Коле:
– Приглуши, пожалуйста, музыку. Мы уже легли, маме нездоровится.
– Да, папа, конечно, – с готовностью откликается Коля. – Я сейчас на наушники перейду. А как там мама?