— Нет, я хочу попробовать что-то самое вкусное в твоем мире.
Самое вкусное... Что же я могу предложить Зимней Фее? Знаю! Но это не дома.
— Сегодня мы используем не картинг, а автомобиль. Я сейчас!
Собраться — минутное дело. Права, ключи, паспорт, кредитка — в нашем мире вкусняшки за красивые глаза не раздают.
И вот мы едем, от дома рукой подать, на машине десять минут.
Сосны, море, пустынный в такую рань зал любимого ресторана, улыбчивые официантки. Они видят только меня, Фею — нет.
— Кофе латте и две булочки со сливками, — заказываю я.
О, эти великолепные заварные булочки, маленькие, с грецкий орех, а внутри ядрышко миндаля в нежном креме. Мягком и воздушном, как снег Волшебной Страны Фей.
С набитым ртом и перемазанными в креме носом и щеками Зимняя Фея все равно очень мила.
— Это вкуснее всего, что я ела! — приговаривает она. — Рецепт, конечно, держат в секрете. Но я вызнаю! Вот Матушка Зима обрадуется! Закажи мне еще, с собой... — Она загибает пальцы и бормочет: — Три… пять… восемь штук! Нет, девять, ещё Фавну надо дать попробовать.
Я делаю заказ, Зимняя Фея хватает фирменный бумажный пакет с логотипом "Русской Рыбалки" и шлет мне воздушный поцелуй:
— Все, все... Я полетела, увидимся. На машине не надо, доберусь сама...
Морозный вихрь и только снежные блестки на столе, да и те растаяли.
А у меня в кармане сердито звенит мобильник. Нетрудно догадаться, кто это. Муза проснулась!
Расплата…
Ну… что там было...
Вернулся я домой, а Муза уж не спит,
Гремит кастрюлями на кухне так сурово,
Что страшно даже в двери заглянуть.
Одна надежда, сладкое-то любит...
Вхожу и:
— С добрым утром, дорогая,
Что в выходной так рано поднялась?
— Тебя я не нашла в постели нашей!
И телефон полдня не отвечал. И в гараже машина не стояла.
Куда ты ездил?
Что же отвечать?
— За булочками ездил, дорогая, которые ты любишь нежно так.
За сливки взбитые и тесто заварное.
Сказал и сразу в руки ей пакет...
Вернувшись домой, нашел я Музу в самом дурном расположении духа. Она мрачно варила кашу без изюма и тихо ругалась, бормоча себе под нос:
— Моду взял, исчезать по утрам... Это я… я должна улетать с рассветом, пока ещё мерцают оплывшие свечи, а он, утомленный вдохновением, уронит голову на руки и заснет, сидя за столом...
Несмотря на то, что гнева её я боялся больше, чем утра понедельника, все же залюбовался нахмуренным, но прекрасным челом, стройным станом. Муза была высока, но не худощава, с высокой грудью и аппетитными округлостями пониже спины… Нет, про округлости уже не поэтично. Хотя они в самом деле хороши! Как и восхитительные волосы, в данный момент цвета лесного ореха. Случались и красные, и рыжие, вот блондинкой её не припомню. У Музы красивые глаза… но сейчас сердитые, прямо молнии мечут. На мою бедную писательскую голову. А вот и гром.