Многолетняя тяжелая работа на мельнице не прошла для Юльюса бесследно: он заболел, стал инвалидном и оформился на пенсию. Однако глава большого семейства не сидел сложа руки, ведь он был хорошим мастером. Юльюс возвел дом, посадил фруктовый сад, сам сделал мебель. Старшие дочери взрослели и выходили замуж. Теперь и у них рождались дети…
Однажды, сидя в пивной с друзьями, Юльюс плохо отозвался о Сталине, за что был арестован по доносу в ту же ночь. Это случилось примерно в конце 30-х годов. Его отправили в тюрьму города Артемовска. А через три месяца он умер. Где похоронен – неизвестно.
Так оборвалась жизнь деда Анны Васильевны – человека честного, трудолюбивого, открытого. Его жена и пять дочерей остались без хозяина, без отца и кормильца…
Стало гораздо труднее. Кто-то из дочерей работал, а Оля продавала на городской площади розы из своего цветника. И опять беда: в 1940 году от тяжелой болезни умерла ее сестра Анна. На руках у бабушки Ванды осталась маленькая внучка.
Летом 1941-го года Оля окончила первый курс пединститута. Но началась война. Когда в город вошли немецкие войска, ее сестру Марту с детьми отправили в город Луккенвальде (Luckenwalde), в трудовой лагерь №251. Там не пытали, не морили голодом, но люди жили в неволе, работали не разгибая спины. Это был уже другой труд: не созидательный, не радостный, а подневольный, унизительный, бессмысленный.
Еще одна старшая сестра, Лидия, которая к тому времени жила в Ворошиловграде, в июле 41-го была выслана с дочерью в Казахстан. По дороге поезд попал под бомбежку. В воздухе летали перья и пух из подушек и перин. Повсюду лежали убитые, тяжело стонали раненые, плакали и кричали дети. Рядом было огромное поле подсолнухов, и маленькая девочка бежала с мамой к этому полю, чтобы спрятаться от фашистских самолетов. Огромные желтые подсолнухи их спасли. Так Лидия с дочкой выжили.
Дома с дочерьми, Наташей и Ольгой, осталась Ванда. Скоро власти приказали покинуть город: людей переселяли в Казахстан в соответствии с постановлением от 22.09.1941. Просто за то, что они немцы. На сборы дали 24 часа. «Мама рассказывала, что все были в панике. Плакали, суетились, метались: не могли понять, за что, в чем они виноваты, – делится Анна Васильевна. – Не знали, что делать, что брать с собой и как это тащить, ведь предстояла дальняя дорога в чужие неведомые края».