– Что случилось?
– Я же сказала, что это не ваше дело, – повторила я сквозь слёзы.
– Плевать я хотел на то, что вы сказали. Пойдём отсюда. Здесь холодно, – проговорил он.
Я превратилась в послушную девочку, которая во всём подчиняется своему отцу. Однако я не знала, что такое быть папиной дочкой, поэтому могла лишь предполагать, какая духовная связь существует между родителем и ребёнком. Незнакомец мне годился в отцы. Впрочем, нет. Он не подходил по возрасту моему настоящему папе. Но уверенность в том, что мы – представители разных поколений, поселилась в моём сердце ещё прошлой ночью.
Мы вышли из парка. Я заметила белый автомобиль, и готова была бежать обратно по усыпанным листьями дорожкам. Мужчина, будто прочитал мои мысли и взял за руку. «Господи, что происходит? Почему я попала в такую историю?» – думала я, и чтобы успокоиться начала молиться. Мы прошли мимо машины.
– Куда мы идём? – спросила я.
– Ответить на письмо, – сказал он.
– Мне не надо отвечать на него.
– Неужели?
– Ну, может, и надо. Но не сейчас. И вообще уже поздно, – я прикусила губу.
– Поздно было вчера. Когда жёлтый телефон непонятным образом попал на столик уличной закусочной, – сказал незнакомец.
– Очень даже понятным образом. Я сама его забыла там. Случайно.
– А разве порядочные девушки забывают свои телефоны случайно на улице?
Он вывел меня из себя. Я оттолкнула его.
– Да кто вы такой, чтобы указывать мне, когда ходить и где что забывать?
– Меня зовут Вячеслав. Фамилию не могу сказать.
– Ага. Если скрываете фамилию, значит, имеется какая-то тень за плечами. А что же с отчеством?
– Оно вам не нужно.
Я не успела ему ничего ответить. Над нами неожиданно возник вертолёт. И что-то тяжёлое в форме шара полетело на меня. Заворожённая происходящим, я не в состоянии была отскочить в сторону. Сильный удар в плечо прибил меня к земле.
Белый потолок, разделённый на квадратики с изящным орнаментом, казался невероятно высоким. Либо я уменьшилась в размерах, либо я попала в чудесный замок. Третьего не дано. Долго смотреть вверх мне надоело, но поскольку я находилась в горизонтальном положении, выбора, куда ещё бросить взгляд, не имелось. Нестерпимо болел лоб. Давило на глаза, и я была не в состоянии вертеть головой. Хотя дико устала лежать. К двери кто-то приблизился. Однако моё сердце, у которого давным-давно выработалась привычка трястись, словно в электричке, останавливающейся из-за срыва стоп-крана, в этот раз даже не вздрогнуло. Впервые в жизни я вдруг почувствовала, что не хочу бороться, не хочу ничего из себя воображать.