Утром в один из таких уверенно солнечных дней Александр Александрович Соловьев легкой пружинящей походкой топал на Васильевский остров на работу по Тучкову мосту. Полы расстегнутой легкой курточки развевались при ходьбе, солнце золотило волнистые волосы, и во всем его облике проглядывало что-то легкое, вольное, есенинское.
Трамвай номер сорок, пощелкавший по стыкам улиц Петроградской стороны, лихо вкатился на Тучков мост и… остановился. Перед ним на рельсах стояла ярко-красная иномарка. Пассажиров охватило легкое возбуждение. Водитель трамвая, согласно инструкции, не мог выпустить пассажиров вне остановки, но и самому ему не было никакой возможности проехать. Из иномарки вышла хрупкая девушка и с полным недоумением уставилась на собственную заглохшую машину. Кондуктор что-то ей вещал противным дискантом, а девушка лишь беспомощно пожимала плечами в ответ.
Это было время, когда женщины в России только-только начинали теснить на дороге мужиков-автомобилистов. Недоверие к ним, а вернее к их умственным способностям в области вождения машин, в обществе было еще очень велико. Сразу со всех сторон посыпались ядовитые высказывания типа: «Женщина за рулем подобна обезьяне с гранатой» или «Ну что вы хотите? Блондинка за рулем». Последнее было неправдой – девушка была шатенкой.
Ситуация становилась безнадежной. Машины равнодушно скользили ровным потоком с двух сторон застрявшего трамвая, и шансы не попасть на работу к нужной минуте у пассажиров неуклонно росли, как и напряжение в салоне трамвая. Водитель трамвая, напялив служебную ядовито-оранжевую жилетку, уже решил плюнуть на правила и перекрыть движение, чтобы выпустить бурчащих пассажиров, но одна из машин потока остановилась, и выскочивший из нее парнишка начал аккуратно выталкивать застрявший автомобиль к краю дороги. Дело у него шло туго, девушка села за руль и не могла ему помочь. Александр, как раз оказавшийся рядом, не долго думая тоже включился в работу. Машина стала катиться веселее, и вдвоем, приложив максимальные усилия, они не только освободили наконец трамвайные пути, но и вытолкали машину к поребрику. Трамвай, приветливо звякнув, подпрыгнул на стыке разводных половин, то есть крыльев моста, и весело покатил к остановке.
Оставшуюся часть пути Александр проделал почти бегом и проскочил институтскую проходную ровно за пару секунд до финального, вернее стартового звонка, сообщавшего о начале рабочего дня. С этим звонком проходная перекрывалась, и все опоздавшие автоматически получали выговор по институту. Запыхавшийся, но довольный Соловьев добрался до своей рабочей комнатки под крышей и только сел на стул, как нудно заверещал телефонный звонок. Трубку сняла Алина: