Пока Саша ехал в машине до своего номера, в его голову лезли сексуальные, эротичные кадры воспоминаний о недавней ночи с Аллой. Его поцелуи на ее игривых губах, манящих скулах, на ее небольшой, но такой чувствительной груди. Затем откуда-то из глубины вылезла ее фраза: «Кто они такие, чтобы тебе что-то запрещать! Я верю в тебя, верю в то, что ты достоин быть там!»
– Вот что нужно, наконец-то! – произнес вслух Саша, из-за чего обернулся водитель.
– Планы поменялись?
– Да, вези в ближайший строительный.
Саша в прибранном в его отсутствие номере. На кровати лежит все то, что он привез из магазина – холст с увесистой рамой, недешевая дрель-шуруповерт, баллончик с красной краской.
Весь день перед его глазами была кирпичная стена, она приводила его звериное бешенство. Переполнявшая его энергия цепкой хваткой держала часовую стрелку. Саша ждал ночи. Он думал о том, почему нет временного банка, в который можно было бы отдавать малозначимое время и возвращать его в нужные моменты. До часа ночи он отжимался и кричал в подушку. В перерывах между этими увлекательными занятиями он клевал еду и смотрел страницы девушек, с которыми раньше общался в социальных сетях. Все они выглядели лучше, чем в жизни, у всех были одинаковые песни о несчастной любви. Это показалось ему настолько забавным, что он засмеялся каким-то больным и непривычным голосом.
Как там Алла? Доела ли она свои апельсины? Ха-ха. Я здесь больше не могу находиться. Нужно идти сейчас.
Его скулы болели из-за того, что он непроизвольно сжимал их все сильнее, руки в красных, расчесанных пятнах. Он, не обращая на это никакого внимания, надел еще мокрую после стирки рубашку, затем пальто. Взял в обе руки все необходимое с кровати и направился к девятой выставке.
На улице похолодало. Он летел по белому налету тротуара, будто боялся опоздать. Решил сократить путь, свернул в совершенно незнакомый двор, из которого в потемках долго не мог найти выход. Очередной тупик, очередной резкий поворот – жгучая боль в правом колене от встречи с обледеневшим бордюром. От ядреных слов, произнесенных после падения, залаяла чья-то собака в доме. Саша с трудом, но все же поднялся, собрал все свои драгоценности, к счастью, все цело.
В три ночи он стоял на улице, противоположной павильону. Ногти на больших пальцах рук болят от студеного и влажного воздуха. Саша остановился, потому как не ожидал увидеть целую ораву бегающих рабочих и организаторов, освещенных яркими прожекторами.