Все эти мифы о романтической любви с полным самоотречением и самозабвением изрядно засорили мой неискушенный отроческий мозг.
Думаю, образы Эсмеральды из «Собора Парижской Богоматери» и образ Фантины из «Отверженных» Виктора Гюго тоже внесли свою лепту в пагубное на меня влияние…
Я никогда не думала о том, что однажды станцую мазохистское фламенко на граблях моих любимых литературных героинь.
Что однажды вляпаюсь подобно Эсмеральде и Фантине в инфантильных и циничных ублюдков без чувства сопереживания, вроде Фэба Шатопера и Феликса Толомьеса.
Которые думают половым органом вместо головы.
Возвращаюсь к нити моего повествования.
После окончания съёмки клипа о нашем театре я выспросила у Феди его ВК. Мы начали общаться.
Обменялись телефонами.
Происходило всё это в городе Н., где в настоящее время проживаем я и мой растлитель.
Когда Федя пригласил меня к себе домой, я без задней мысли пришла. Потому что влекло к нему и хотела с ним быть.
Он прекрасно знал мой настоящий возраст – 15 лет, который я ему называла без прибавки себе лишних годочков.
Однако мой возраст не остановил его от того, чтобы запускать руки мне под майку и в трусы.
Я умом понимала, что нельзя такое допускать. Но моя социализация сделали своё дело.
Опять же проблема системная, у нас нет не системных проблем. Чтоб дети не попадали в такое (кроме дяди из кустов, который схватил и поволок), надо уважать границы ребенка, воспитывать его с чувством самоуважения и уважения других людей. Для того чтоб так растить ребенка – нужно самому быть такой личностью.
Плюс образ педофила как «страшного дяди из кустов». Он мешает. Потому что, как и любой насильник – чаще всего это личность из близкого окружения или «втершийся в доверие».
Это не «страшный дядя», а обычный человек. Для меня это ярко дошло после фильма «Милые кости».