Эти две системы знаний не находились в полной изоляции друг от друга, но и не смешивались. Так, средневековый читатель, смотря на изображение бобра в бестиарии, обычно видел некое хищное животное, больше похожее на собаку, а вовсе не на тех бобров, которых он мог наблюдать воочию. И тут снова нет противоречия: бобр книжной миниатюры – это бобр книжных представлений, существовавший в параллельной книжной реальности неоплатонизма; реальный же бобр – это зверь, родственный ему по происхождению и по природе, но все же другой. Тем более это касалось и животных, которых сегодня принято считать фантастическими, вроде крылатой змеи или феникса. Независимо от того, насколько часто они встречались на самом деле, их существование в рамках книжной, ученой традиции не подвергалось сомнению. В этом смысле вся средневековая культура представляла собой не столько размышление о реальности, сколько комментарий к определенному культурному наследию.
Иным было и само понимание реальности. Физическая, измеряемая реальность бренна и преходяща, будучи в такой перспективе менее значимой, чем реальность высшая, небесная. В итоге, всякая вещь обладала действенной ценностью лишь настолько, насколько она содействовала духовному восхождению, всякая красота являлась таковой лишь при виде Божественного Света, всякое искусство было излучением души, черпаемым у Божественного очага…
Что же касается собственно отбора материала, то в одних случаях, как представляется, автор Физиолога заимствовал его из Библии, а затем находил нужные аналогии у античных авторов-натуралистов, в других же, напротив, пересказывал полунаучные-полуморализаторские истории из известных сочинений, как классических, так и восточных и египетских, и придавал им религиозную окраску. Не исключено, конечно, что некоторые наблюдения были сделаны непосредственно с натуры – все животные, кроме двух (антилопы и бобра), встречались в ту эпоху в Северной Африке, родине Физиолога – однако сама книжная суть трактата плохо соответствует такому предположению.
Больше всего общих мест имеется в Естественной истории Плиния (ок. 23—79) – первой настоящей энциклопедии в истории Запада, в то время, как История животных Элиана (ок. 170—после 222) полна дидактических сопоставлений между поведением людей и животных. Параллели из этих и других ключевых сочинений греческих и римских авторов, от Аристотеля до Оппиана и от Эзопа до Ювенала, приводятся в хронологическом порядке в примечаниях к каждой главе следующего ниже перевода, коль скоро они предположительно послужили источником для натурфилософской части