И
всем этим должен был заниматься Муленька.
Ужас прямо! Кошмар! Ой
кошма-а-а-ар!
Поэтому, когда только Дуся первый раз ещё
пришла к Муленьке в коммуналку, первое, что она сделала, это
собрала всех баб и заявила, что дежурство Муленьке по кухне в три
часа дня ему совершенно не подходит! Он в это время на работе. А
он, между прочим, не абы как, а в Комитете по искусствам
работает!
Ох
бабы на неё и набросились! Особенно старалась Белла. Противная баба
такая, ещё и курит. Но неожиданно Дусю поддержала Полина
Харитоновна, хорошая женщина, порядочная, хоть и мать этой
вертихвостки Лильки. Куда это видано, при живом-то муже да чтоб в
театре работать? Знала Дуся все эти театры и чем оно там обычно
заканчивается. Так-то Дуся по театрам не ходила, больше кино
любила. В театре всего-то раз была, в молодости, ещё Вася, бывший
кавалер, приглашал её после Пасхи. И вот не понравилось там Дусе,
ужас прямо и кошмар сразу. Семки щёлкать нельзя. Фантиками от
конфет шуршать нельзя. Громко смеяться тоже нельзя. И вот какая
тогда польза от этого театра?
А
про нравы театральные Дусе еще Надежда Петровна рассказывала.
Осуждала. Очень она умная, Надежда Петровна, всё знает. Недаром
дочка академика.
Дуся вздохнула. Покойный Пётр Яковлевич,
царствие ему небесное, держал всё в доме железной рукой. Глыба был,
а не человек. А как преставился он, так всё и пошло рушиться.
Сперва этот скотина Адияков появился. Начал Надежду Петровну
обхаживать. Дообхаживался до того, что она к нему ушла, а Модеста
Фёдоровича и Муленьку одних бросила. Потом Муленька с Модестом
Фёдоровичем поругался и тоже ушёл из дома.
Ужас и кошмар сразу!
Но
сейчас всё вроде бы улаживаться начало. Муленька домой вернулся, с
Модестом Фёдоровичем они, наконец, помирились (тот даже по секрету
Дусе похвастался, что Муля к нему аж на работу за советом ходил).
Нет, так-то это хорошо и правильно. Всё же Модест Фёдорович, хоть и
не природный отец, но отец же. Но Дуся не одобрила. Так, виду не
показала, чтобы Модеста Фёдоровича не обижать, но в душе не
одобрила. Ведь мог бы Муленька и домой к ним прийти совета
спрашивать, к ужину. Дуся как раз в этот день утку с яблоками
запекала. Как раз хорошо было бы. И совет бы получил и для желудка
всяко польза.
А
вообще Муленька изменился. И сильно изменился. И никто этого, кроме
самой Дуси, и не замечает (ну да, ну да, все же только делами
сердечными заняты). Тихий стал, вежливость соблюдает. Но при всём
этом покорстве, нет-нет, да и мелькнёт у Мули такая бесячая
хитринка в глазах. Дуся такое хорошо знает. И вкусы у Мули
поменялись совершенно. Раньше, в детстве, он сильно кашу тыквенную
с молочком и рисом любил. И вот пришел он к ним, так Дуся ему сразу
эту кашу и сготовила (специально из деревни ей тыкву сахарную
знакомые привезли). Так видно же было, что он только из вежливости
пару ложек еле-еле в себя впихнул. Зато теперь нравиться ему
тушенная капуста стала. А ведь раньше он её терпеть не мог: ни
капусты, ни хоть голубцов. Щи, конечно, ел, вроде нормально, а вот
в остальном – не любил. Надежда Петровна всегда старалась, чтобы в
доме никаких блюд с капустой не было.