Не думай, что я просто так
Тебе говорю это всё,
Я с каждым словом трудней дышу,
Ты моё, ты моё.
На втором этаже
За семь часов счастья
Спасибо тебе и, знаешь, теперь
Увидеть бы вновь тебя,
Я вроде знаю, что такое любовь».
Я не знаю, что мне делать: сползать на пол от хохота, потому что поёт кудряш отвратительно, а играет – ещё хуже; или стоять с видом, будто ничего ужасного в том нет. На самом деле такое поведение даже достойно уважения. Когда ты знаешь, что делаешь нечто из рук вон плохо, но имеешь смелость появиться перед глазами посторонних, не боясь быть осмеянным, это подкупает.
Кудряш проводит по струнам и выдаёт:
– А дальше я забыл слова песни. И аккорды тоже. И, наверное, я самый хреновый трубадур, которого видела планета, но зато всё шло из самого сердца.
Дзынь-дзынь – бренчит последний раз струна гитары. Я хлопаю в ладоши и машу рукой.
– А в квартиру ты подниматься будешь традиционным путём, по лестнице?
– Скинь мне свою косу, Рапунцель, – усмехается парень, застёгивая футляр.
Через минуту он стоит у меня в коридоре.
– А вот это тоже от тебя? – показываю я рукой на цветы.
– Да,– улыбается Дима.
– Ты ограбил цветочный салон?
– Я не знал, какие цветы ты любишь, поэтому я заказал самые приглянувшиеся.
– То есть все?
– Не все. Но почти…
– Тебе нравится?
Я улыбаюсь, целуя его. Дима обнимает меня и, резко подхватив под попку, поднимает наверх, заставляя обвить ногами торс.
– Я соскучился, – улыбается Дима.
– Так быстро? Мы же только утром расстались?
Дима садится в кресло, усаживая меня поверх себя.
– Да-а-а… Вообще-то, у меня наутро были кое-какие бесстыжие планы насчёт тебя. Но вторжение твоих родителей было таким внезапным, что пришлось перенести планы чуть позже. А ты по мне, значит, не скучала?
Дима обводит губами контуры ключицы и обхватывает пальцами талию через ткань футболки.
– Самую малость, – соглашаюсь я.
– Это несправедливо. Очень несправедливо. Я целый день думал о тебе, потом о тебе и снова о тебе. А ты чем занималась, жестокая и коварная соблазнительница?
– Кстати. О занятиях.
Я встаю с кресла и беру пластиковую карточку.
– Держи, Дима, твоя кредитка.
– Что? – удивляется он, переводит взгляд на кредитку.
И вид у него при этом такой, словно она может его укусить.