В центре комнаты, освещенной лишь тусклым светом настольной
лампы, в позе лотоса восседал Дмитрий Волконский. А рядом с ним,
устроилась Ирина Потанина в полупрозрачной ночной сорочке.
«Да он совсем попутал,» — пронеслось в голове академика. —
«Шашни крутит.»
Он откашлялся, вкладывая в этот звук всю мощь своего
преподавательского негодования:
— Что здесь, позвольте поинтересоваться, происходит?! Молодая
леди, вы хоть осознаете всю… неприличность вашего положения? В
ночной сорочке! Наедине с юношей! Да что скажет ваша семья, когда
узнает? Немедленный брак — это минимум, на что вы можете
рассчитывать после такого скандала!
Он перевел испепеляющий взгляд на Волконского, который все еще
сидел с закрытыми глазами, словно вовсе не замечая бушующего
преподавателя:
— А ты, Дмитрий! Я-то думал, у тебя хватит благоразумия…
Позорить древний род такими похождениями! Твоя сестра будет в
ярости, когда узн…
Волконский медленно повернул голову, и слова застряли у Северова
в горле. Что-то было категорически не так…
А потом началось.
Стены задрожали. По потолку поползли трещины. С хрустальной
люстры посыпались осколки, разбиваясь о пол радужной крошкой. Пол
под ногами заходил ходуном, как палуба корабля в девятибалльный
шторм. Картины на стенах, одна из них сорвалась и рухнула,
взорвавшись фонтаном осколков.
В воздухе начала сгущаться мана — густая, почти осязаемая. Она
собиралась в светящиеся сгустки, похожие на капли ртути, которые
медленно стекались к центру комнаты. Там, между Волконским и
Ириной, формировался шар эфирной маны — настолько мощной, что
воздух вокруг него плавился, искажая пространство.
Северов, как опытнейший маг, мгновенно понял — дело нечисто. Его
пальцы сами сложились в печать развеивания иллюзий, губы зашептали
нужные слова.
Реальность вокруг заколебалась, словно отражение в пруду.
Магическое марево начало таять, открывая истинную картину
происходящего.
И от этой картины у академика волосы встали дыбом.
Теперь перед ним были совсем другие студенты — старшекурсники,
которых он прекрасно знал. А посреди комнаты пульсировал все тот же
шар.
— Какого демона… — выдохнул Северов, чувствуя, как холодеет
затылок. — Что вы творите?! Иномирская магия запрещена! При
зачислении… вы же давали клят…
Договорить он не успел. Шар внезапно схлопнулся. Волна ударила
академика в грудь, отшвырнув к стене как тряпичную куклу. Удар
головой, а потом его поглотила темнота.