Божечки-кошечки… над ним клубилась тьма. Скверна. И эти идиоты
возятся как сонные мухи!
— Господа! — не выдержал я. — Может, стоит для начала вылечить
хотя бы телесные повреждения?
Про порчу или что это за хтонь, я решил промолчать. Мало ли,
вдруг её вижу только я.
— Его организм может не выдержать, — отрезал главный
целитель.
Внезапно рядом материализовался Ефим. Очкарик подкрался
тихо.
— Ты тоже видишь эту ауру смерти? — шепнул он мне на ухо.
Я молча кивнул, внимательно глядя на клубящуюся тьму. Значит, не
у одного меня есть глаза на такие вещи.
— Мы не знаем, что с этим делать, — тихо произнес Ефим, нервно
протирая очки краем мантии. — У него поражены абсолютно все органы.
Некроза как такового нет, но все процессы постепенно замедляются,
будто кто-то медленно выкручивает регулятор жизни.
Он помолчал, разглядывая клубящуюся тьму над телом Северова:
— Есть какие-то идеи? Потому что я впервые вижу нечто
подобное.
Я задумчиво почесал подбородок. Ситуация действительно…
специфическая.
— Может, для начала разгоним сердце? — предложил я. — Усилим
кровоток, разгоним метаболизм…
На меня уставились как на идиота, который предложил лечить чуму
аспирином. Главный целитель, и без того красный от напряжения,
приобрел совсем уж свекольный оттенок:
— Вы действительно полагаете, молодой человек, что мы не
пытались это сделать? — возмутился он. — Все процессы в организме
замедляются, и сердце после искусственного разгона снова перестает
нормально функционировать. В конце концов, это приведет к
летальному исходу.
Я активировал целительское зрение, погружаясь в структуры тела
Северова. И чем глубже я смотрел, тем сильнее хмурился. Клетки одна
за другой впадали в анабиоз, их активность падала, метаболизм
затухал как догорающий костер.
Сердце едва трепыхалось — не столько билось, сколько
подрагивало. Кровоток замедлялся с каждой минутой, органы получали
все меньше кислорода. А над всем этим клубилась та самая тьма.
— А что мешает поддерживать его состояние на постоянной основе,
пока не найдем решение? — спросил я, продолжая сканировать
тело.
— Здесь какой-то барьер, — Ефим покачал головой. — Не пропускает
магию. Вернее, пропускает, но она тут же гаснет. Даже банальные
ожоги снаружи не получается залечить.
Я медленно осмотрелся. В углу палаты, среди прочего
оборудования, стоял дефибриллятор. Интересно… под недоуменными
взглядами целителей я подкатил аппарат к кровати и включил его в
розетку.