Удивительное дело, «экая бана» была продана буквально на следующий же день и Ма ри получила еще несколько заказов…
Вот и сейчас, войдя в оранжерею, Гард предчувствовал, что увидит очередной шедевр. Ма ри явно увлеклась. А иначе не пропустила бы завтрак, даже несмотря на отсутствие «музи».
Предчувствия не подвели.
– Что это? – в сомнении спросил граф, увидев новое творение Ма ри. Девушка одарила его сияющим взглядом творца за работой. В длинном платье василькового цвета она была чудо, как хороша. Гард даже смутился, как будто вторгся во что-то личное… Хотя сама Ма ри намного опередила его в «неуместностях». Особенно, если вспомнить тот случай, когда Гард застал девушку подглядывающей за ним, купающимся в озере. Нет, Гарда смутило не то, что она видела его неодетым, а то, что Ма ри именно подглядывала – по всем правилам, из кустов, прикрывшись сверху парой лопухов для пущего эффекта. «Ты же боевой офицер! – убеждала она потом, нисколько не смущенная, – У тебя должны быть шрамы! А где я еще потом увижу мужика в шрамах? А?!»
Вот и что на такое ответить?
– Композиция «Летний переполох», – сказала Ма ри, придирчиво оглядывая результат своей работы. Означенный результат пестрел крашеными перьями, веточками, колосками и даже трупиком мухи, приклеенной к высохшему бутону чертополоха… Переполох – это, пожалуй, даже мягко, решил Гард. Хорошо, что разозленная Агата не видела этого букета.
– У тебя в распоряжении целая оранжерея, – заметил граф, – почему ты всегда делаешь букеты только из мертвых цветов?
Ма ри фыркнула.
– Зачем я буду мучить живые? У тебя тут такая красота, жаль срывать! Да ты погляди, и без них здорово получилось!
Гард уселся на плетеный стул. Взгляд его возвращался к девушке. Ни оранжерея, ни причудливый букет не привлекали столько внимания…