Роден пребывал на пике сил, когда открыл неизвестному поэту двери в свой мир; сначала Рильке вошел в него в качестве назойливого ученика, а спустя три года и в качестве самого доверенного помощника. И все это время он записывал изречения и остроты своего учителя, а затем в измененном виде они часто доходили до Каппуса. Как итог, голос Родена отчетливо слышится на страницах писем, его мудрость эхом переходит от Рильке к Каппусу и к миллионам жаждущих молодых людей, которые читали «Письма» в последующее столетие.
За годы жизни я не раз краем уха слышала, что Рильке довелось поработать с Роденом. Никаких подробностей не сообщалось, кроме этой ничтожной малости, но и она рождала в моем уме любопытство. Эти две личности настолько отличались, что никак не походили на жителей одного континента и одной эпохи. Роден – здравомыслящий француз, разменявший седьмой десяток, а Рильке – романтичный немец за двадцать. Роден – материалист, полагающийся на ощущения; а Рильке – идеалист, опирающийся на духовность. Творения Родена низвергали в бездну, а Рильке – возносили в обитель ангелов. Но вскоре я поняла, насколько тесно переплетались их жизни: творческое развитие одного отражалось в другом, а их характеры, кажущиеся полярными, дополняли друг друга – будь Роден горой, то Рильке стал бы окутавшим ее туманом.
Мои отчаянные исследовательские попытки понять, как эти две личности – старик и юноша – находили понимание, привели меня к эмпатии. То, что сегодня мы знаем как способность сопереживать чужим чувствам, зародилось в качестве явления философии искусства, призванного объяснить, почему определенные картины и скульптуры вызывают у зрителей отклик. Рильке изучал это понятие в университете, когда оно только входило в обиход, а вскоре оно стало широко использоваться в фундаментальных трудах Зигмунда Фрейда, Вильгельма Воррингера и других выдающихся мыслителей того времени. Появление термина «эмпатия» отражается во многих климатических сдвигах в искусстве, философии и психологии Европы «конца века», оно изменило само отношение творцов к своему творчеству, а также отношение к искусству зрителей последующих поколений.
Стоит сосредоточиться на схожести Родена и Рильке, тут же проступают разногласия между ними, которые в конечном счете их и развели. Их отношения с женщинами и то, какое место они отводили женщине в обществе, сыграло важную роль в их видении друг друга. Обоих привлекали целеустремленные, независимые женщины, но, в конце концов, женились они на тех, кто жертвовал собственными стремлениями ради мужа. Роден нередко предостерегал Рильке: женщины по своей природе склонны к манипуляциям, чтобы отвлекать мужчину от его занятия; и долго время Рильке безоговорочно верил шовинистским взглядам наставника. Но смерть дорогой подруги поэта, чей художественный талант оборвала трагическая беременность, перевернула все представления Рильке о жертве на благо искусства.