– Ух, ты! – восхищённо сказала подглядывающая через моё плечо Северина.
– Я такие в лавке видела, они дорого стоят. Где ты их взяла?
– Заработала и купила, – быстро ответила я. – Одно время у меня были деньги. Да и сейчас есть кое-какие сбережения.
Девушка посмотрела на меня недоверчиво.
– Прислуга получает немного…
– Да, но не забывай, что у меня есть земля. Я занималась земледелием, а урожай продавала.
– Ты только не говоришь, откуда она у тебя. В нашей школе учатся одни сироты. И ты тоже жила в приюте. У тебя в личном деле…
– Да знаю я, что там написано, – раздражённо перебила я. – Мне повезло… Одна женщина удочерила меня и успела оформить наследство.
– Успела? – недоумённо спросила Северина и села на кровать, с любопытством внимая мне.
– Она умерла почти сразу же. В её обществе мне посчастливилось прожить только три дня. Но даже за это время она многому успела научить меня.
– А кем она была?
– Лесной колдуньей. Очень сильной. Прожила триста тридцать два года. И до последнего дня была полна энергии.
– Врёшь, такого не бывает.
– Можешь не верить, я не настаиваю.
– А отчего же она тогда умерла?
– Просто время пришло. Ей так захотелось.
– Сказочница, – буркнула Северина.
Я печально посмотрела на неё и протёрла туфли. Обувь, действительно, была сделана на славу. Над ней потрудились сапожники из Правовара. Если эти туфли беречь, то точно можно носить триста лет.
Мы с Севериной замерли, услышав, как царапают нашу дверь, а потом одновременно произнесли:
– Пушистик!
– Мяу! – послышалось из-за створки, как подтверждение.
Соседка вскочила и толкнула дверь. В комнату важно вошёл мой чёрный кот и прыгнул на кровать. Некоторое время он разглядывал меня своими зелёными глазами, а потом смешно соскочил на пол и развалился там, прищурившись. Рассмеявшись, Северина вышла куда-то по делам, а я решила поговорить со своим другом.
– Где ты был, противный эгоист? Меня сначала чуть не убили, а потом чуть не посадили за кражу…
Пушистик прислушался.
– Которую я не совершала. А ты шатаешься вечно непонятно где, – продолжила я и встала на пол. – Есть будешь?
– Мяу!
– Вот тебе остатки сыра. Завтра вечером если повезёт, попадём домой. Так что не уходи далеко и береги себя.
Я прилегла отдохнуть. Трудно проведённый день давал о себе знать, а заживающие раны ещё ныли. Пушистик, позволивший о себе заботиться год назад, когда был ещё котёнком, запрыгнул мне на спину и стал с урчаньем её мять.