Да, что-то я не слышала об этой легенде раньше. И лучше бы, вообще не слышала. Хорошее настроение улетучилось. Образы несчастных молодых людей стремительно ворвались в воображение и не хотели оттуда уходить. Я сделала знак Пушистику, и мы двинулись в лес.
Вот оно, моё укромное место. Чёрный кот быстро уселся на пень, чтобы не мешать мне. Я достала свой маленький деревянный бутылёк, заткнутый такой же пробкой, открыла его и побрызгала на стволы берёз, которые росли, образовывая проход. Через несколько мгновений воздух засветился, показывая мой лес. Пушистик мгновенно забрался мне на плечо, и я шагнула в просвет.
Оказавшись дома, вздохнула полной грудью. Кот быстро спрыгнул с меня. Его шерсть от удовольствия и волнения встала дыбом. Оглядываясь, я не спеша приближалась к своему скромному домику. Какое же удивление, а потом насторожённость вызвала у меня женская фигура, закутанная в старый тёмный плащ.
Увидев меня, женщина встала.
– Власта?! – удивлённо вскрикнула я. – Как ты пробралась сюда?
– Здравствуй, Драга, – сдавленно произнесла она. – Это было очень трудно, но сейчас я решилась бы и на что-то более страшное, чем путешествие по гиблому лесу.
Я молчала и ждала, что она скажет дальше. Власта всхлипнула.
– Мой муж умирает. Лекарь из города, на которого мы потратили последние деньги, сказал, что ничего сделать нельзя. Ты спасла меня когда-то… Умоляю, помоги нам сейчас. Я не смогу поднять детей в одиночку. Не выдержу долго на рудниках. Они останутся сиротами.
– Власта, ты знаешь, что мне нельзя практиковать. У меня нет диплома.
– Прошу тебя, об этом никто не узнает. Сделай хоть что-нибудь.
– Хорошо, – твёрдо сказала я. – Что тебе сказал лекарь?
– Двустороннее воспаление лёгких. Снадобья, которые мы купили, бесполезны.
– Входи, – сказала я, открыв дверь, на которой не держала замка. Этот живой лес мог задавить страхом того, кто ему не понравится. То, что Власта попала сюда, было чудом. Молодой женщине ни до чего не было дела. Она закрыла лицо руками, чтобы сдержать слёзы.
– Сколько времени он болеет? – свой вопрос я задала, наспех забрасывая в холщовый мешок травы.
– Две недели.
– Много, – вздохнула я. – Возьму еще и это.
Положила в сумку сушёные грибы.
– Он ничего не ест уже три дня.
– Идём, – я обсыпала её травяной пылью. Так лес не тронет. И мы двинулись в путь.