В «Бермудском квадрате» вечно кто-то теряется: то живность домашняя, то подвыпившие аборигены. Все, как правило, находятся, но не сразу. И вроде небольшой «Квадрат» этот, а прочесывают его вдоль и поперек по несколько раз в поисках потерявшихся – безрезультатно. Время проходит, потерявшиеся сами выбираются из «Бермудов». Мужики потом байки рассказывают про то, что там видели, такие небылицы плетут, что местным кумушкам на месяц хватает, чем языки свои занять.
Чего только стоили лет пять тому назад рассказы механизатора Петьки-хромого про шабаш ведьм! Он так реалистично описывал события, развернувшиеся на его глазах, что заподозрить вечно пьяного тракториста совхоза «Путь к изобилию» во вранье или «глюках» было трудно. События той ночи долго будоражили и без того воспаленные «Квадратом» умы местного населения. Обычно народ стороной обходит
таинственную зону, а после памятной ночи тропа к ней так утрамбовалась, будто стадо мамонтов прошло. Всем хотелось своими глазами увидеть пляски голых ведьм или хотя бы следы их присутствия в лесу. Но везунчиком так и остался один-единственный Петька-хромой. Известное дело – ведьмы шабашат только раз в году. А вот таинственные следы или странные знаки находили многие. Дачники тоже не остались в стороне от событий, бегали в лес к «Квадрату», а потом за вечерним чаепитием делились с соседями увиденным.
Очевидцев сразили наповал «ведьмины круги». Их было много. Вокруг елок геометрически правильными кругами выросли грибы – мухоморы и поганки, высокие, крепкие и аппетитные. И это зрелище было одновременно и потрясающе-завораживающим, и гнетуще-отталкивающим.
Василий тоже был ходоком до «шабашей», потому сейчас и выглядел напуганным.
– Ты ж видела, у меня вчера гости приехали. Мы со сватом так «набубенились» в бане, что даже не помню, как оказались у «Бермудского квадрата» и Джулька с нами увязалась. Может, гулять с ней пошли, а может, чего задумали. Право же, не помню почти ничего. Помню только с момента, когда мы уже зашли в «Бермуды». Там такая темень. И тишина. Такая зловещая тишина, что сразу виски заломило.
И чем дальше Василий говорил, тем лихорадочнее становился блеск в его глазах. Зрачки расширились, а сами глаза, обычно раскосые, приняли странную эллипсовидную форму.
– А сват мой прет в глубь «Квадрата» и прет. Я ему кричу – не слышит, свищу – бесполезно. В общем, и я за ним пошел. Хоть и пьяный был, а соображалка сработала: сват– то не местный, всех тонкостей про нашу таинственность не знает. Спасать его надо. – Тут Василий надолго замолчал.