– Алло. – Николас на другом конце зала дернулся, как от удара током.
– Кети? Это Николас. Твой двоюродный брат.
– И что? – спросила девушка, наблюдая за реакцией парня.
– Ты сердишься? Я опоздал, извини. Я очень плохо знаю Эдинбург и заехал не туда. Ты где? – выпалил скороговоркой Николас.
– Николас, здесь два этажа. Подними голову, – засмеялась Кети. – Бинго! Ты нашел меня.
– Так нечестно! Все это время ты смотрела сверху и смеялась над моими мучениями! – бурчал Николас, подходя к столику.
– Кофе будешь? – спросила девушка, протягивая ему руку. – Я Кетрин Эдит Джонс.
– Так формально… Ну что ж, тогда я Николас Сейт Макью четвертый, – элегантно наклонившись, он поцеловал ей руку.
– Итак, официальная церемония закончилась. Чем займемся дальше? – спросила она.
– Выпьем кофе и поедем.
Пока Николас пил кофе, Кетрин разглядывала его. Рыжие, торчащие во все стороны волосы, напоминающие солому. Живые, с искоркой глаза. Мягкие черты лица с задорными веснушками. Крупная ладонь плотно обхватывала чашечку, не замечая ни размеров, ни горячего напитка. Эти руки явно толстокожие, раз не обжигаются. Вся его внешность говорила, что человек много работает. И труд его очень тяжелый. Джинсы и фланелевая рубашка плотно облегали тело: очень сомнительно, что под одеждой жирок…
– А почему четвертый? – задумчиво поинтересовалась она.
– Детей в семье четверо. Я последний. У деда Макью шестеро детей, из них трое сыновей. У них у всех есть дети, все Макью. Вот дед и зовет своих внуков вначале именем отца, а потом – по номеру. Вот я и есть для него Сейт четвертый. Хотя все зовут меня Нико. Ну что, едем? Где твои вещи?
– Вот сумка, – показала Кети.
– И это все? Я думал у тебя чемоданов штук двадцать. Вся родня говорит о тебе как о какой-то вредине. Представлял себе фифу на шпильках, к которой не знаешь, с какой стороны подойти. А ты в кроссовках, с одной сумкой, – удивился он.
– Я привыкла жить налегке. Все необходимое с собой, а если что-то еще нужно – покупаю. Денег мне дед оставил, да я и не транжира, – пожав плечами, ответила она.
Выйдя на стоянку, Кетрин попыталась угадать, какая машина у Николаса. Он стоял рядом, ухмыляясь и явно с интересом ожидая, на чем остановится ее выбор.
«Судя по одежде и месту проживания, на лимузине он не ездит. Красный и белый “мерседес” – тоже не вариант. Спортивный “макларен” – больно дорогая игрушка для сельской жизни. Минивены, конечно, подходят, но внутренний голос говорит о том, что хоть и семья у Николаса большая, машина должна быть рабочей лошадкой и пройти по любой дороге. А минивен хоть и семейная машина, но больше городская, чем сельская. Остается джип или та старая развалюха, стоящая в самом дальнем углу стоянки…»