Муж выкосил их маленький участок – всего-то шесть соток – и тоже подошел к крыльцу. Плечи его обгорели и чуть пощипывали, но настроение было прекрасным – перепалку с Лизой из-за каких-то одуванчиков он успел забыть. Он взял стоящую на крыльце недопитую Лизой бутылку и с бульканьем, из горлышка – так что острый кадык покачивался как маятник – прикончил квас.
– Отличный квас, вкус ржаного хлеба чувствуется! Только тепловат! Лизун, а может, у нас в холодильнике и бутылочка пива отыщется?
Лиза качнула головой.
– Нет так нет! Я что еще хотел сказать, – Сева торопился дать жене последние наставления перед отъездом, – из автосалона звонили, сказали, что наша очередь на машину подошла. Ты загляни в их офис, попроси, чтобы тачку придержали до моего возвращения. И вот еще: в банке подтвердили, что выдадут нам кредит, но чуть позже.
Кредит был нужен супругам, чтобы открыть свой бизнес – фирму по ремонту квартир. Они надеялись, что дело пойдет успешно, потому что оба имели опыт работы в смежных областях. Всеволод занимался монтажом подвесных потолков, владел и другими строительными ремеслами, а Лиза, работая в мебельном магазине, чертила на компьютере дизайн-проекты кухонь и санузлов для покупателей.
Лиза выразила согласие с его словами, молча кивнув: обида еще шевелилась в ее груди. А Сева уже направился к колодцу, и сжатые в розовую полоску губы жены просто не заметил. Но вскоре позвал Лизу:
– Лизун, полей мне водички. Ополоснусь, поем и побегу на электричку!
Лиза подошла к колодцу, полила из ковшика тонкой струйкой воды Севе на руки, а оставшиеся полведра выплеснула ему на спину. Сева крякнул от холодного душа, запрыгал на одной ноге, вытряхивая воду, попавшую в ухо, и прыгая, вдруг замер позади колодца. Неожиданно он выругался:
– Черт возьми, а за колодцем-то я траву не заметил, остался нескошенный клочок!
– Ну и ладно, пусть хоть там что-то зеленеет! – довольная отозвалась Лиза, заметив на маленьком пятачке даже несколько ярких одуванчиков, так любимых ею.
У Севы уже не оставалось времени что-то там подправлять, и лужайку не тронули.
Он быстро поел и помчался на электричку.
* * *
На другой день к Лизе приехала подруга Татьяна с двенадцатилетним сыном Димасиком. Ребенок – крупный, упитанный «альбинос» – являл собой полную противоположность матери – худощавой, подвижной женщине с распущенными вьющимися волосами цыганского типа. У мальчика был сложный психиатрический диагноз, не только обесцветивший его ресницы, брови и волосы, но и превративший подростка в неуправляемую личность из-за патологической расторможенности. Татьяна жаловалась, что Димасик делает лишь то, что нравится ему самому.