Бабка засомневалась, что-то бубня себе под нос. Три тысячи для нее, конечно, были большой суммой, но и уходить она не желала. Я же увидела, как из кармана Виктора выпали деньги и полетели по тротуарной плитке, подгоняемые ветерком.
– А вон то не ваши деньги? – спросил он, указывая на купюры свободной от наручников рукой.
Бабка от волнения даже бросила котомку, побежав как молодуха за ними.
– Мои! Мои родимые!
– Так что, мы свободны, сержант? – спросил Вадик полицейского, что держал их.
– Пройдем в участок. Проверим вас по базе, – засомневавшись, произнес старший. – Если все нормально – отпустим. Через сколько ваш поезд?
– Через полтора часа, – ответил Виктор. – Да все у нас нормально, чисто. Можете проверять.
– А девчонку куда? – спросил тот, который держал меня за руку.
– С собой.
– Мне мои вещи отдайте! Я к папе еду.
– Вот там и разберемся, кто куда едет. – Он толкнул в спину, и мне пришлось плестись с ними, прихватив рюкзак.
Здание полиции располагалось через дорогу. Мы поднялись по ступенькам, прошли по коридору, пару раз свернули, затем нас втолкнули в большую комнату, в углу которой находилась клетка.
Я видела такие по телевизору в бесконечных сериалах, но лично попала в такое помещение впервые. В клетке стояла лишь одна лавочка, а в самом кабинете по краю располагались откидные деревянные стульчики в ряд, как когда-то стояли в актовом зале нашей школы. В другом же конце кабинета располагался стол, и за ним важно восседал усатый мужчина в форме.
– Иваныч, принимай! Надо их проверить! – произнес молодой сержант, что привел нас.
– Давай туда! – усатый бросил ключи от клетки, и через минуту возмущающихся парней затолкали за решетку, поставив рюкзаки в углу кабинета.
– Девчонку оставь, не сбежит, – проворчал он, одновременно сетуя на недопитый чай. – Чего вытворили?
– Митрофановну обчистить хотели. Что пирожками на вокзале торгует.
– Ее обчистишь, сама кого угодно облапошит, – буркнул он в ответ. – Ладно, оставляй! Сейчас глянем, что за фрукты.
– Здравия желаю! – С этими словами молодой сержант покинул помещение, а усатый уставился на нас с недовольным видом.
Я ерзала на неудобном стуле, пытаясь пристроить ногу на ногу, но с высотой сиденья это было сложно сделать. А еще разболелась спина. В данный момент я понимала, что папе все-таки придется позвонить, но телефон лежал в рюкзаке в выключенном состоянии.