- Какой кошмар, госпожа Женевьев! Тут невозможно жить, совершенно невозможно, - причитала Марья.
Мари Кто-то-там она, надо полагать.
Возле входа на кухню мы увидели лестницу наверх – очень крутую, забираться сложно, особенно в длинных юбках. Только вцепившись в перила. Мы вцепились и забрались.
Там были ещё комнаты, в них не сохранилось никакой мебели, и они не отапливались никак. Всё понятно, летний вариант. Или недострой. Тьфу ты, даже балкон прилепили, умельцы. И вышли мы с Марьюшкой на тот балкон… что ж, в старой жизни я бы такой вид с балкона за большущие деньги продала. А тут – кому он нужен, понимаете ли. У всех у них эти виды перед глазами с рождения, наверное, или нет, но всё равно примелькались. А дом стоит пустой и ветшает.
- Пошли вниз. Сейчас эти площади всё равно не освоим, никак, - махнула я рукой.
Я вспомнила, что из кухни была ещё одна дверь, и хотела посмотреть – что за ней? Чёрный ход? Ещё один сени? Кладовая? Открыла с трудом, глянула… и обомлела.
Понятно, что везде, где заводятся люди, они начинают производить какой-то алкоголь. И тут перед нашими глазами предстала какая-то база самогонщиков, иначе не назовёшь. И эти паршивцы озаботились стеклянной посудой – интересно, на корабле привезли, или как? В разных бутылях по всей небольшой комнатке стояли, настаивались, бродили разные жидкости, на перевёрнутом ящике в углу рядком поставили мелкие баночки – с мёдом и чем-то ещё, и какими-то добавками. Дух стоял соответствующий, бедняга Марья закрыла рот ладонью и убежала обратно, туда, откуда мы пришли.
А я двинулась через это всё к следующей двери. За ней нашла ещё один выход на улицу через сени, и сени здесь имели расширенную версию – сбоку пристроили ту самую кладовку. И в ней-то, судя по запаху, уже не просто бражка выстаивалась, а явно что-то сдохло – в общем, я зря открыла ту дверь. Хорошо, успела выскочить наружу, и вывернуло меня уже там, на травке.
Вашу ж мать, выругалась я про себя. И ещё добавила. И что, вот это – отныне моя собственность?
О нет, я понимала, что привести в божеский вид можно любой дом. Я не увидела там ни гнилых полов, ни прохудившейся крыши – впрочем, это в дождь нужно проверять, в хорошую погоду я не пойму ничего. Но у меня нечего вложить в эту модернизацию и реконструкцию, нечего! Это дома я могла распоряжаться некими активами, и понимала, сколько, когда и откуда ко мне придёт, на что я могу рассчитывать и что смогу сделать. А тут что? Ни-че-го. Совсем.