– Самое главное сейчас, это понять насколько вы владеете языком, – продолжает пытать меня Данил.
«Правильно, хорошо. А теперь проведи языком вокруг головки».
– Все указано в моем резюме, – отвечаю ему слабеющим голосом.
Это невозможно.
Надо отказаться, сказать, что мне не подходит, допустим, график.
Я не смогу находиться рядом с ним. Это как солнечный удар.
В прошлый раз я чуть не сошла с ума, когда поняла, что мы больше не увидимся. Если я опять увязну в этом мужчине, мне уже ничто не поможет.
Но мне очень нужна эта работа.
Справлюсь ли я?
В первый момент больно от того, что он меня забыл. Хочется даже отколоть какой-нибудь фортель.
А вот теперь, слушая все его намеки и двусмысленные интонации, мне уже не кажется, что он меня не помнит.
Данил откидывается в кресле и пристально на меня смотрит. Выражение его глаз бесстрастное, я не могу угадать, о чем он думает.
Мучительная пауза затягивается, но вот наконец он произносит:
– Хорошо, Маша-Вика. Вы приняты, но к вам у меня будут особые требования. И обязанности у вас будут тоже особенные.
2. Глава 2. Дилемма
Я еще под впечатлением от собеседования.
Голова пухнет от множества разных вопросов.
Но самый главный из них: как мне не сойти с ума рядом с Данилом?
Работать с ним, видеть его каждый день…
Еще в начале, когда меня отправляют в кабинет генерального, можно было догадаться, к чему это ведет. Понятно же, что главбосс не будет собеседовать ассистента своего подчиненного. Ранг не тот.
Но тогда я слишком волнуюсь, чтобы задумываться.
Да и кто мог знать, что за персона ожидает меня в директорском кресле.
Сегодняшняя встреча, конечно, – шок.
Нет, я с первой нашей встречи понимаю, что Данил – элитный экземпляр. Но генеральный директор «Старз»?
Даже когда мне сообщают, что окончательное решение примет глава компании и мне нужно понравиться именно Данилу Староверову, мое сердце не ёкает.
Я два месяца отучала себя оглядываться с надеждой при упоминании имени Данил.
Я думала, у меня получилось.
Я думала, все. Перегорела.
Я ошибалась.
Когда я вижу его в кабинете, кажется, мое сердце пропускает удар.
Правда, сегодняшний Данил так отличается от образа мужчины из моих воспоминаний, что на секунду я думаю, что обозналась.
Но его голос… Я помню его слишком хорошо. С первого же произнесенного им слова приходится признать, что никакой ошибки нет.