Хотя Маслов пытался до меня дозвониться. Что-то мне ужинать перехотелось.
Поэтому я припозднилась. По парку с Тобиком гуляли. Именно тогда позвонил Григорий Петрович.
— Дина, привет! — у него такой голос… неужели уже родной? — Ты где?
— Я гуляю в парке, Григорий Петрович. А что, жена вашего друга уже ушла?
— Ушла неудовлетворённая, — тут же ответил он спокойно. — Гуляешь, домой не торопишься.
— Да, не тороплюсь, — легко и просто ответила я, улетая куда-то от лёгкой эйфории и чувства влюблённости.
Верку поняла целиком и полностью. Ей не хватало именно этого.
— Как насчёт ко мне переехать? — немного напряжения было в его голосе.
— У тебя там целая семья, зачем я тебе нужна.
— Как зачем?! Я тут как раз вычитал статью про гормон любви, он же окситоцин.
— Есть такой? — рассмеялась я.
— Да, — строго заявил Гриша. — Он вкалывает на эмоции и желание трахаться…
— Не обманывай, для секса другие гормоны есть! — я смеялась всё громче, привлекая внимание прохожих. Как жаль, что осень поздняя, я бы листья попинала.
— Ладно, не сексом единым, — усмехнулся он. — Желание прижаться, обняться, поцеловаться. Оксидин связан с удовольствием вкусов и красивых видов. Картин и всего, что приятно твоему взгляду. Ты, приятна моему взгляду, Дина.
— Ты влюбился, Григорий Петрович, — мне опять жарко, щёки горели.
— Ради здоровья, Динусь. Короче, этот гормон способствует восстановлению организма. Человек, окружённый любящими и любимыми людьми, быстрее восстанавливается. Научно доказано, что этот гормон восстанавливает повреждённые ткани сердца.
— Ты шутишь? Серьёзно?! А почему ты такие статьи читаешь, ты же вроде просто учитель, не генный инженер.
— Это психология. Я о себе пекусь, естественно. Но и о тебе тоже. Динусь, солнце моё, не сопротивляйся. Тебе нужно восстанавливать разбитое сердце. Давай займёмся совместной терапией - я тебя вылечу, а ты меня.
— Мне нужно подумать, — печально хмыкнула я, продолжая медленно идти по парку, где деревья голые, пожухлая трава прихвачена инеем, и высокие фонари откидывали ледяной свет.
Пар валил изо рта. Под шляпкой мёрзли уши.
— Да я знаю, что ты будешь думать три месяца. А мне вот невтерпёж. Понимаешь, вот прямо сейчас…
— Григорий Петрович, это твои проблемы.
— Ну не скажи. Как бы это проблемы и твоего бывшего мужа.
— Что?! — встревоженно выдохнула я в трубку.