– Мне всё равно, – спокойно говорит он, и ещё сильнее вжимается в меня. – Но я могу его убить.
– Нет! – вскрикиваю и вырываюсь, но опять неудачно.
Не хватало ещё, чтобы из-за меня в беду попал Арт. Надо держать язык за зубами, а я как дура болтаю о личном. И кому!
– Почему нет? – звучит прямо у моих губ. Я чувствую, как мотт дышит. Чуть более учащённо и глубоко. – Он не смог тебя защитить, не взял тебя в жены. Не сделал тебя женщиной.
– Как он мог меня защитить?! – я близка к тому, чтобы истерически рассмеяться своему мучителю прямо в лицо! – И откуда ты знаешь, что я не…
– Не спала с мужчиной? - он правильно истолковывает мой незаконченный вопрос. - Чувствую.
Он хочет сказать что-то ещё, но медлит. А потом окончательно сбивает меня с толку.
– Джинны сказали, что ты создана для меня. Поэтому никому до меня, – выделяет он, – ты принадлежать не могла.
– Или это случайность, – спешу его разочаровать. – Может, мы просто… не успели? И решили сначала узнать друг друга, и только потом жениться и спать?! – понимаю, что безопаснее выбирать выражения, но гнев от несправедливости заставляет меня высказывать правду.
– Хмм, нет. Не случайность, – он отходит, но только для того, чтобы стянуть себя рубашку через голову. Теперь он голый по пояс.
Знаю, что смотреть нельзя. Но смотрю. И вижу то, что обычно приводит девушек в полный восторг.
Идеальный.
Он весь соткан из мышц, вот просто весь! Даже придраться не к чему. Широкие плечи, объёмные руки, отчётливые кубики пресса и уходящая под ремень брюк, полоска тёмных волос.
И от его кожи исходит просто нереальный жар.
– Перестань! Чтобы ты не задумал, не надо… – перестаю на него глазеть и понимаю, что Теону ничего не стоит взять меня силой.
– Надо, – он ловко разводит мои бёдра в стороны и притягивает к себе.
– Я не хочу так!
Он смотрит на меня, слегка нахмурив брови. Будто не понимает моей просьбы.
– По-другому не будет, – бьёт словами он. – Никогда.
– Тогда советую начать искать способ, как избавится от меня поскорее! Потому что спать с тобой по своей воле я не стану. Никогда.
Он молчит, а я за такую дерзость ожидаю как минимум пощёчину.
Находиться с ним в тишине тяжелее, чем терпеть колкие слова. В немой паузе мы продолжаем смотреть друг другу глаза, и я уже хочу отвернуться, как замечаю… огни?
Золотые, зелёные, синие… маленькие и мерцающие словно сокровища, огни в глазах того, кто лишил меня свободы? И самое ужасное – они меня завораживают.