– Наши политики все-таки очень странные люди. Ну зачем нашему министру внутренних дел надо было издавать указ, чтобы дезертиров из Чечни временно не отсылать назад?.. С косовскими беженцами уже нахлебались проблем – теперь эти новые напасти. Для чего?.. Ну выпишу я этому бандюге отказ – это же криминальный тип, я бы с ним ночью повстречаться не хотел – а он возьмет и сбежит!
– А что после отказа он может еще предпринять, кроме бегства? – поинтересовался я, тоже собирая бумаги.
– В принципе, он может нанять адвоката и обжаловать отказ. Тогда дело пойдет по судам. А если он просто сбежит?.. И в мафию какую-нибудь пойдет?.. Опыта убивать у него явно хватает. И вот, одним преступником больше. Как будто своих нет?! А мы, вместо того чтобы его тут же отправить назад – в Россию, в Польшу, в Литву, к черту-дьяволу на рога – сейчас ему временный трехмесячный паспорт беженца выпишем. А когда некоторые трезвые люди предложили беженцев, до решения их вопроса, в закрытых помещениях держать (как это, кстати, почти всюду и делается и что вполне логично: мы же не знаем, что это за люди), то эти желторотые зеленые политики такой писк подняли, что в Брюсселе откликнулось: ах, опять лагеря на немецкой земле, сортировка людей, государство-тюрьма!..
Он возбужденно задвигался на стуле:
– Как всегда: масса слов и капля дела. Вот и сидим со связанными руками… Эх, да что говорить… Я сейчас отдам запись на распечатку, а вы потом переведете ему протокол. Таков закон. Конечно, надо, чтобы все было по закону. Только тем, наверху, легко эти законы издавать, а вот выполнять их тут, внизу, ох как трудно!.. Не хотите ли кофе? Вам полагается оплаченный перерыв в полчаса. Сейчас оформим ваш обходной… – И он, прежде чем встать, отметил время конца интервью.
Вместе со Шнайдером я спустился в небольшой кафетерий. Нам встретилась миниатюрная дамочка с узкими глазами и черными жесткими волосами; она вела куда-то хилого, молчаливо-испуганного монголоида.
Шнайдер представил ее:
– Это коллега Хонг, переводчица с вьетнамского.
Прошелестела молодежь. С папками в руках они торопились по коридору, спорили о каком-то вопросе, кем-то не вовремя заданном.
– Стажеры-юристы, практику у нас проходят, учатся.
За столиком Шнайдер, выпрямив спину, осанисто оглядываясь и тщательно размешивая в чашке сахар, кратко обрисовал положение вещей: