Севан и еще несколько его коллег
опросили всех, кто мог оказаться причастным к похищению.
Гитец отыскал зацепку первым.
Неделю назад на Аркон прибыли
джаллийские паломники. На их родине Церковь Белого Солнца не
пользовалась популярностью, и альконские служители приняли
единоверцев с распростертыми объятиями. Паломников устроили в
дормах неподалеку от храма и назначили место в трапезной. Гости
вели себя примерно и со старанием истинно верующих выполняли
послушания: трижды в день возносили молитвы, рано утром подметали
кельи, а после вечерен убирали столы.
Никому в голову не могло прийти, что
они решатся на похищение.
Гости убедили одного из смотрителей
впустить их в храм рано утром — духовно очиститься перед рассветной
молитвой, — и… в дормы паломники не вернулись. Когда Севан связался
со всеми портами, чтобы поймать воров, то опоздал: джаллийцы
частным рейсом покинули Аркон.
Перехватить паломников не удалось.
Их след потерялся на границе с Южным Данкелем.
Пока корабль пытались отловить по
радионавигационным станциям, Севан выяснил: разрешение войти гостям
дал один из братьев. Другой брат, сменивший утром неосторожного
служителя в притворе, сказал, где того отыскать. Однако в келье
клирика не оказалось. Тело обнаружили за трапезной. Создавалось
впечатление: он упал с лестницы и свернул шею.
Лорд Корвунд вызвал Севана к себе
поздно вечером. Гитец уже связывался с Церковью Белого Солнца на
Джаллии, устанавливая личности паломников.
— Вы развили бурную деятельность,
мистер Ленид, — заметил Альберт Корвунд, стоило Севану переступить
порог.
Глава Службы казался высоким даже
сидя. Перед ним лежали десятки донесений, касавшихся кощунственной
кражи. Он быстро проглядывал их одно за другим и скупым движением
откладывал в сторону.
— Я стараюсь делать все возможное,
лорд Корвунд, — вытянулся Севан; гитец всегда чувствовал себя
скованно в присутствии тех, кто старше по званию или выше по
положению в обществе.
— И пока что у вас получается лучше
остальных, — лорд Корвунд поднял на него внимательные глаза —
одного цвета с заплетенной в косу седой гривой, придававшей ему
сходство с дирхаундом.
День дался главе Службы тяжело:
тембр потерял обычную глубину. Лорд Корвунд владел просветлением
Звучания, и голос был для него не просто средством общения. Он и
дар Белого Солнца позволяли главе Службы внушать свою волю через
слова.