- Да, матушка, думаю, это будет лучше всего. Спасибо за завтрак, - вставая из-за стола, сказал Тихон с легким поклоном.
- На здоровье, сынок, - с тёплой улыбкой ответила Василиса Никитишна.
Тихон так и застыл. "Сынок". Как же непривычно это слышать не от великой княгини! А женщина, уловив состояние Тихона, слегка смутилась и сказала:
- Слишком рано, да? Прости, Тихон, ты просто так уверенно называешь меня матушкой, а Глеба Гориславовича - батюшкой, что я подумала...
- Нет, матушка, всё в порядке, - выпрямившись, перебил женщину Тихон. - Вы правы. Пора делать непривычное повседневным.
Часы на стене тихонько бумкнули, отбивая полвосьмого. Переключив на них внимание, Тихон вдруг осознал, что у него совсем нет времени на рефлексию. Если занятия начинаются в восемь - времени не осталось совсем.
- Да, точно! Тебе пора бежать, сынок, - спохватилась матушка и тут же сунула ему в руки кожаный портфель. - Там тетрадки, перья, карандаши. Ну и обед, конечно. Иван!
- Я тут, хозяйка! - крикнул с выхода дворник.
- Иван проводит тебя до школы. И встретит после уроков. Дождись его.
- Хорошо, матушка, - спокойно сказал Тихон, принимая подобную заботу с благодарностью.
И нет, ему будет не стыдно идти в школу в десять лет в сопровождении взрослого. Потому что для Тихона сейчас Кремны - чужой и неизвестный город. Потеряться среди кривых улочек старого города было бы гораздо позорнее, чем прийти в сопровождении взрослого. Пусть и дворника.
* * *
- Удачного дня вам, ваше благородие, - с поклоном сказал Иван, отступив назад. - После завершения уроков я буду ждать вас тут.
- Ага, до встречи, - рассматривая массивную кованную ограду школы боярских детей, сказал Тихон.
Школа, да. Дворец, занимающий целый квартал! Из кирпича и камня, как и все здания в Кремнах, с высоченным, не менее метра, цоколем, со ставшими уже привычными высокими остроконечными крышами-теремами-светелками, высоким крыльцом и парными оконцами. Здание, выполненное в форме буквы Н, было ориентировано по сторонам света. Главный вход, у которого сейчас и стоял Тихон, был направлен на север. Трехэтажные левое и правое крыло здания, они же - восточное и западное, тремя стенами выходили прямо на улицы, как и было принято тут. Так что та самая ограда, перед которой на мгновение застыл Тихон, начиналась там, где заканчивалась стена одного крыла, шла до середины школы, прерывалась на ворота и продолжалась до стенки другого крыла. Центральная же часть школы была четырехэтажной.