Они долго кружили на месте предполагаемого падения кроссовки. Арина чуть не плакала, она была готова нырнуть в холодную воду, только бы вернуть Филиппу злополучную кроссовку. Но та, очевидно, легла на дно, на десятиметровую глубину. Видя отчаяние Арины, Филипп утешал ее, говорил, черт с ними, с кроссовками, он себе другие купит и даже врал, что кроссовки были ему маловаты. Навсегда зарекшись быть загадочной или игривой, Арина неожиданно и безотчетно провернула самый трудный женский приемчик: из виновницы превратилась в жертву, из ответчицы в потерпевшую.
Филипп шлепал по улицам босиком, на него смотрели подозрительно-насмешливо, но косые взгляды почему-то вызывали не стыд, а веселье. Дом Арины находился недалеко от парка, Филипп жил на другом конце города. Арина настояла, чтобы Филипп подождал ее во дворе, она сбегает за какой-нибудь папиной обувкой. Папа и мама оказались дома.
– Дай на время свои кроссовки, – торопливо попросила Арина отца. – И носки.
– Зачем? – насторожился папа.
– Кому? – уточнила мама.
Арина спешила, почему-то боялась, что Филипп может уйти, не дождаться. Ей хотелось поскорее хоть как-то загладить свой идиотский промах.
– Это одному парню, – быстро объясняла Арина. – Он утопил свои кроссовки, то есть утопил одну, потому что думал, что я утопила сначала другую, а я не топила, просто глупо пошутила.
Родители ничего не поняли.
– Какому еще парню? – спросил папа.
Мамин вопрос, как всегда, был точным:
– Где этот парень?
– Сидит во дворе, – махнула рукой в сторону балкона Арина. – Папа, у тебя, кажется, есть новые кроссовки? Дашь? Только подойдет ли размер?
Родители, не отвечая, прошествовали на балкон. Арине ничего не оставалось, как последовать за ними. Она помахала рукой Филиппу, он помахал в ответ.
С высоты третьего этажа родители не могли хорошо рассмотреть парня, но существенные нарушения заметили.
– Почему он босой? – спросил папа.
– Я же объясняла! – вспылила Арина. – Мы катались на лодке, Филипп выбросил кроссовку в воду, думал, что я другую утопила. Он думал, потому что я сказала, а я сказала для игривости. Что тут непонятного?
– Все! – ответил папа.
Мама, видя дочь в непривычном возбуждении, решила, что к объекту волнения Арины надо присмотреться внимательнее.
– Пусть босой мальчик поднимется в квартиру, – постановила мама.