И я, глянув туда украдкой, чётко разглядел важный профиль
режиссёра Григория Козинцева и немного смущённое лицо Иннокентия
Смоктуновского. А рядом со Смоктуновским, ближе к нам, сидели
Анастасия Вертинская и, непонятно как проникший на фестиваль,
молоденький Никита Михалков. Хотя чисто с формальной точки зрения,
он как исполнитель роли рабочего-метростроевца в фильме «Я шагаю по
Москве», имел право здесь быть. Просто фестиваль не резиновый и
приглашение на него получили далеко не все.
– Поговаривают, что это ты с Козинцевым начинал снимать
«Гамлета»? – шепнул я Месхиеву.
– Было дело, – помрачнел кинооператор. – Я предлагал сделать
картину в цвете с преобладанием красных тонов: огонь, кровь и всё
такое.
– А иначе наш «Гамлет» получится копией фильма 1948 года Лоренса
Оливье? – спросил я, заранее зная ответ.
– Вот именно, – хмыкнул Дмитрий Месхиев и громко захохотал,
потому что на экране Савелий Крамаров принялся потешно отплясывать
под новый советский хит «Как провожают пароходы».
Кстати, моя короткометражка стала не первым косяком нашей
ленинградской принимающей стороны. Почти двести гостей фестиваля
сперва планировалось разместить в доме отдыха под Выборгом, а в
последний момент его переиграли на «Дом творчества Союза
театральных деятелей» в посёлке Комарово. Кто-то в обкоме решил,
что если творческая интеллигенция будет пить и кутить поближе к
Ленинграду, то возникнет гораздо меньше предполагаемых проблем. Ибо
от чрезмерной радости до фатального инфаркта, как от любви до
ненависти, всего один шаг.
***
Справедливости ради с праздничным фуршетом организаторы не
подкачали. Сразу после торжественного открытия, на котором всё же
после моей короткометражки были показаны фрагменты фильмов
участвующих в конкурсной программе, всех творческих работников
посадили на автобусы и отвезли на причал «Набережная Лейтенанта
Шмидта», где уже под парами стоял трёхпалубный теплоход «Надежда
Крупская». И в ресторане этого теплохода нас ждал самый настоящий
сюрприз: столы, которые ломились от закусок и выпивки, и живой
музыкальный оркестр с Эдуардом Хилем во главе.
«Если кораблик будет ползти до Комарово 4 часа, то не все
встретят пристань в здравом уме и твёрдой памяти», – пробурчал я
про себя. И тут же кто-то из толпы гостей гаркнул, увидев
музыкантов: