– Давай нашу, пионерлагерную!
И сначала раздался дружный хохот повеселевших киношников, а
потом Эдуард Хиль кивнул своим парням головой и те заиграли очень
актуальную в данный момент вещь - «Как провожают пароходы».
– Молодой человек, можно вас на пару слов? – тронул меня за
локоть интеллигентный пожилой мужчина с чётко выраженными
еврейскими чертами лица.
– Можно, – рыкнул я, так как пока ехали в автобусе только
ленивый не обозвал меня «выскочкой». А режиссёр Григорий Козинцев
добавил, что я - «выскочка», которая далеко пойдёт, но недолго, что
меня, «Сивку», быстро обломают крутые горки.
– Мне Эдик рассказал, что эту песню вы придумали чуть ли не за
десять минут, – проплетал пожилой незнакомец, когда Хиль запел:
Как провожают пароходы?
Совсем не так, как поезда.
Морские медленные воды -
Не то, что рельсы в два ряда…
– Враньё, – хмыкнул я, – песня была написана за пятнадцать минут
и тридцать секунд, может быт, за тридцать три. У вас ко мне
всё?
– Ещё нет. Посмотрите, пожалуйста, сюда, – мужчина вытащил
листок, где были напечатаны на машинке стихи Константина
Ваншенкина, которые назывались «Как провожают пароходы». Правда у
этих стихов не было припева, и выглядели они как стандартные шесть
четверостиший. А ещё внизу стояла дата написания: «июль 1964 года».
– Как вы это можете объяснить, что ещё не изданные и никому не
известные стихи Кости, появились в вашей песне? Он как увидел вашу
чёртову короткометражку, его чуть инфаркт не схватил.
«Что, вляпался, поэт-песенник? – обругал я сам себя. – Хотя
песня-то записана раньше, чем поэт Константин Ваншенкин сочинил
свой, ставший хитом стих. Тут вытанцовывается плагиат не в его
пользу. Однако это всё равно меня не красит».
– А как вы можете объяснить то, что Попов и Маркони в один и тот
же день изобрели радио? – уставился я на незнакомого товарища. –
Идеи летают в воздухе, и кто первый встал, того и тапки, потому что
в большой семье кое чем не щёлкают. И, между прочим, моя песня на
месяц раньше записана в студии звукозаписи.
– Я, Косте, верю, что он не воровал чужое творчество, – прошипел
незнакомец.
– А я верю своим глазам и ушам, и где в этих стихах припев? –
проворчал я. – Кстати, с кем имею честь говорить?
– Композитор Аркадий Островский, – отрекомендовался пожилой
мужчина.
– О как! – усмехнулся я. – А у меня к вам имеется замечательное
творческое предложение, которое способно прославить на весь
мир.