- Мама, но как же? Ты же сама меня...
-Потому что поняла, что на большее ты не способна. Мямля. Что ж, помойка закономерный итог. Вы ведь там жить будете, Сонечка? Всегда знала, что только Катенька меня поддержит и на старости лет опорой будет. Все, у меня снова давление скачет. Но, может ты все же одумаешься и решишь не бросать родную мать, которая столько в тебя вложила. Ночей не спала. И такая благодарность. О боже, сейчас я умру от инсульта.
- Отнюдь, вы здоровее многих, — хмыкнул бородатый, и его глаза стали похожи на два смертоносных клинка.- А жить на улице девочке не придется, вопреки вашим мечтам. Думаю, а точнее уверен, что у Сони в этой халупе есть доля. Так что, вы подумайте о размене. Курочка, не горбись, тебе не идет. Боевые снегурочки должны нести себя гордо.
- Пошли вон,- взвизгнула мать и в один прыжок оказалась возле меня. Я зажмурилась в ожидании оплеухи, когда увидела тонкую руку, взлетающую в воздух. Но удара не последовало. Боже, Великан просто перехватил руку мамы, прямо возле моей щеки. И когда успел только, С его комплекцией. Он ведь стоял совсем не рядом
- Не стоит, Мадам. Хотя методы воспитания у вас, как у биндюжницы. Соню я забираю. Детка иди приготовь вещи. Я передумал. Этот халат я не выдержу... Поедем прямо так. Потом найдем что-нибудь в элитной помойке. Ты не против, курочка? Например нормальный шлафрок из хорошего шелка. Не такой, как у твоей маман. А зовут меня Дмитрий Олегович Воронцов. Запомните это имя, а лучше запишите. Вы, кстати не представились. Впрочем, мне неинтересно.
- Мразь,- зашипела мама разозленной кошкой.
- Я сказал, можете не представляться, — задорно хохотнул Дмитрий Олегович, снял мою куртку с вешалки, накинул мне на плечи и вдруг обхватил меня поперек талии, перекинул через плечо и потащил из квартиры, словно грязный ковер.
- Я вообще-то не согласилась еще,- пробухтела я, чувствуя звенящую опустошенность. Мама, господи, она конечно отойдет и пожалеет о том, что наговорила. Просто она слишком импульсивна. Учительская привычка. А вот я... Я ...
- Приползешь еще. Рай в шалаше никогда не станет настоящим эдемом,- хлестанул меня в спину родной голос. Эх мама.
Я всхлипнула только тогда, когда чертов мерзавец стряхнул меня со своего плеча на сиденье автомобиля, до этого не могла даже плакать. Шикарного автомобиля, я такие только по телевизору видела. Ком в горле превратился в огромный колючий шар. Обида, казалось, бурлила в крови, словно кислота, разъедающая душу.