— Спасибо тебе, — я саданул собутыльника кулаком в плечо в порыве чувств, — ты настоящий друг.
— Да ладно, — смущенно лыбился Петр, явно принявший мой гоповский выпад за комплимент, — ты достоин этого. Ты молодец, ты…
Теперь пришла моя очередь застенчиво улыбаться. Нет, Петя сделал все правильно. И я действительно был ему признателен. После пяти с половиной лет каторги, сопровождаемой испанским стыдом за пустоголовых студентов, наконец-то получил кресло начальника. Ну как начальника. Заместителя кафедрой. По сути моя работа заключалась в том, что мне придется вести меньше лекций и заполнять больше бумаг. А, ну еще на пятиминутках меня будут иметь чуть агрессивнее, чем прежде. В моральном плане, разумеется. Зато прибавка к зарплате — небольшая, но все же, — и кресло руководителя (мягкий КР-27, а не разваливающийся ИЗО), окрашивали мое будущее в веселенький, с коньячным оттенком цвет. Я чувствовал себя таким счастливым, что меня не расстраивали даже будущие сплетни коллег вокруг моей скромной персоны.
— Ты только постарайся ни во что не вляпаться, — наставительно сказал Петр, будто прочитав мои мысли. — Особенно со студентками. Никаких…
Он дважды похлопал ладонью по кулаку, и я презрительно поморщился. Взяв бутылку, я обновил коньяк в рюмках и захрустел шоколадом.
— Ты же знаешь, что я никогда…
— Да я знаю. Я просто предупреждаю, — Петя сочувственно закивал. — Но факультет у тебя какой? Во! Девок мало, а те, что есть, считают, что им оценки должны ставить за длинные ноги.
У меня в голове возник образ Насти Кравец. И ее длинные ноги, лежащие у меня на плечах. Чуть прикрытые глаза, разомкнутые в стоне губы, и упругая грудь, еще идеальная по молодости лет, и слегка раскачивающаяся в такт моим движениям. Я кусаю ее лодыжку, всаживаю на всю длину, и аудитория заливается блаженным криком…
Видение растаяло так же внезапно, как и появилось. Это все коньяк. Я никогда в жизни не трахну студентку. НИ-КОГ-ДА! Для меня это за гранью морали и норм. Тем более в аудитории, куда в любую минуту может зайти какой-нибудь ее сокурсник или мой коллега.
— Это все коньяк, — повторил я вслух. — Знаешь, а у меня есть одна такая в группе.
Образ Насти снова появляется перед глазами. Только теперь она стоит на коленях под столом, на моей кухне. Фантазии такие явственные и острые, что я даже крепко сжал колени, чтобы прогнать их. Надо же было так напиться!