— Нет, она не та девка, с которой Защитник проводит ночи. Эту —
он бьет.
— Что?!
Пальцы Хэпт-тана дрогнули, невидящий взгляд застыл на слегка
надорванной странице. Он сосредоточился на подавлении закипевшей
внутри силы.
В глазах Пайшан промелькнуло удивление:
— Прости, я не так выразилась, — исправилась девушка, пытаясь
сообразить, чем ей грозит сказанное. — Скорее, Защитник ее
тренирует. Просто очень жестко... Даже жестоко, — асс-хэпт
посчитала, что лучше умолчать о случае, свидетелем которому была
однажды.
— Тренирует? Ну да, этого следовало ожидать, — Райхо, наконец,
справился с собой и задумался.
«Значит, тин Хорвейг уже в курсе, кто она…»
— Да. С наступлением зимы они с утра до ночи дерутся, а ведь
раньше он обучал ее еще и наукам. Об этом мне рассказал один из его
помощников. Тот самый, который помог раздобыть книгу. Я его убила,
— упредила она неизбежный вопрос. — Больше никто меня не видел.
— Что, если найдут тело?
— Не найдут. Там, где прошла голодная Стая, ничего не остается,
— Пайшан поежилась, вспомнив жуткое и одновременно завораживающее
зрелище, кое представляла собой тысяча бегущих волков.
— Стая?! — Райхо вскинул голову, и его глаза сузились.
Юной асс-хэпт почудилось, что каждое сказанное слово закапывает
ее все глубже и глубже. Но что не так она сделала на этот раз?
Почему Тан сердится? Она же достала книгу, и ни одна живая душа про
это не знает.
— Да, Стая пришла в деревню…
— И ты посмела уйти? Ты оставила девчонку там? — Глаза Хэпт-тана
на мгновение заволокло тьмой. — Если она погибла, пожалеешь, что
осталась жива!
Пайшан ни разу не видела Хэпт-тана таким, и ей стало страшно.
Соскочив со стула, асс-хэпт бросилась к ногам господина.
— Райхо! Мой Тан, прости! Я не думала, что это важно. Ты не
говорил, что я должна сохранить ей жизнь любой ценой. Не отдавал
такого приказа!
— Ты права.
Ассасин встал со стула и смерил шагами кабинет. Желваки ходили
ходуном: «О, если бы я мог разорваться! Я должен был сам…» Он едва
не зарычал и, круто развернувшись, подошел к окну, борясь с
нахлынувшими эмоциями. Нельзя, чтобы ученица видела, что творится в
душе. Он сильнейший, у него не должно быть слабостей, он — Райхо
Справедливый и носит это прозвище заслуженно. Побелевшие пальцы
сжали подоконник, и полированное дерево жалобно скрипнуло. Борясь с
эмоциями и с новым приступом бунтующей силы, ассасин не сразу
осознал, что именно говорит ему, стоящая на коленях асс-хэпт.