Более того, вскоре женщина призналась в своих прошлых прегрешениях, рассказав о покинутом муже и дочери. Узнав о том, что бывший муж давно погиб, а это немного успокоило нового хозяина лавки, запереживавшего, что выгодный брак могут и аннулировать, лишив его нового статуса, Слаер великодушно простил жену, лишь совсем немного поучив её в своей излюбленной манере, сочетая побои и последовавшее за ними наказание уже в постели, чтобы помнила, кто в её жизни главный человек.
И вот теперь этот положительный в глазах окружающих мужчина забрал и старшую дочь своей жены, приведя её в отремонтированное на накопления Ланчейи жилище, оставшееся ему после родителей. А жилые помещения над лавкой Слаер решил пока сдавать. Всё-таки расходы придётся увеличивать из-за жены, скрывавшей от него первого ребенка, который скоро ляжет тяжким грузом на его плечи.
4. Глава 3
Большинство соседей умилялось, глядя на заботливого отца, которым неожиданно стал Слаер. Обсуждали и новые наряды девочки, появившейся поначалу в чистенькой, но совсем старой одежде явно с чужого плеча. Вряд ли кто-то в здравом уме покупал бы для неё мальчишеские штаны и широковатую рубаху, в которой её увидели в первый раз. Уже на следующий день пополнившееся семейство чинно семенило за надувшимся от важности мужчиной, который подошёл к покупке гардероба для падчерицы весьма практично:
– Зачем ей сейчас летнее покупать? Дети растут быстро, пока обойдёмся зимними одёжками.
– А дома? – осторожно спросила почти шёпотом Ланчейя, уже привычно отслеживая выражение лица супруга.
– Что дома? – удивился Слаер. – А, ты о домашней одежде что ли? Так пока и в своих обносках дома походит, всё равно ж никто не видит. Но для улицы мы ей всё сейчас и приобретём. Ох, понарожают тут некоторые…
Женщина ещё сильнее съёжилась, как будто стараясь стать незаметнее. А Рончейя с интересом рассматривала добротную новую одежду, втихомолку поглаживая её кончиками пальцев. Особенно приятным оказалось приглушённо зеленое пальто, того чуть тёмноватого оттенка, который лучше всего подчеркивал её красновато-медные локоны, по случаю выхода в город аккуратно расчесанные и лежащие сейчас тяжелой блестящей волной на плечах, стекая почти до пояса.
– Что, бархат понравился? Губа не дура! – хохотнул отчим. – Ну и зачем тебе такое нужно? На следующую зиму уже мало будет, а стоит оно жуть как дорого.