— Я с ним поеду, мама, — заявляет блондин.
— Подожди, Андрей. Мы сейчас с доктором обо всем договоримся. Можно вас на минуточку? — мягко спрашивает женщина и утаскивает врача за собой.
Мы с Мальвиной, Красавчиком и медсестрой остаемся в холле. И если бы не медсестра эта, я бы все выяснил! А при ней как? Андрей опять глаза таращить начнет. Подожду, пока наедине останемся.
2. Глава 2. Клиника "Скандинавия”
Ну вот! Теперь мы с Красавчиком остаемся наедине в салоне “скорой”. Если честно, то без посторонней помощи я бы сюда и не забрался. Голова кружится. Мой неожиданный безымянный друг затолкал меня по ступенькам и уложил на койку.
Вот лежу… А Красавчик на боковом сиденье устроился.
И что теперь?
— Ты правда не видел, кто на меня наехал? — спрашиваю.
— Видел.
— А почему не догнал его?
— Зачем? К тому же ты-то упал. Я должен был тебя бросить и за ним бежать?
— Это логично. Если меня толкнули, так я и упал, — тривиальная истина, но в мою травмированную голову ничего лучшего не приходит.
— Могло быть хуже, — утешает он.
Просто Мать Тереза!
— Могло.
Повисает молчание. Скорая помощь мягко катится по дороге.
— А домой к себе зачем меня притащил? Наврал, что мы друзья, гуляли вместе. Это версия для мамы? — Продолжаю я дознание.
— Угу. — Красавчик опускает голову и светлая челка закрывает ему пол-лица.
— А документы мои зачем забрал? По чужим карманам шариться некомильфо.
— Ты без сознания был. Как бы я узнал имя и все остальное?
— Тоже для мамы старался?
— Угу.
И снова молчание.
Меня злят его ответы. Особенно односложные. Нет! Все его наглые ответы и он сам. Типичный мажор. Хотя, в скорой помощи он не так уверен в себе. И глазами со мной встречаться не стремится. Чего-то все же недоговаривает…
Выяснить это мне не удается. Во-первых, от малейшего усилия — начинает зверски болеть голова, затылок в том месте, где шишка, пульсирует, и, кажется, меня и в самом деле тошнит. А во-вторых — скорая помощь останавливается. С лязгом отъезжает боковая дверь, и распахиваются створки задней. Санитары тащат носилки.
— Зачем? Я и сам могу выйти, — пытаюсь протестовать. Но в боковую дверь просовывается медсестра и приказывает:
— Лежите!
Дальше начинается веселье. Врачи скорой помощи сдают меня коллегам из клиники. Заполняют документы и уезжают. А мы с Красавчиком остаемся. Вернее я, потому что где он — не понятно. Его в смотровой бокс не пускают. Приемный покой в “Скандинавии” — это тебе не Покровская больница, где помрешь, пока оформления дождешься. Я глазом моргнуть не успеваю, как мне и кровь из вены берут, и мазок из горла на ковид. Осматривают и ощупывают, где только можно, давление меряют. И вот уже в томограф засовывают. Я думал только голову, а они целиком! Так все плохо, что ли? Из кабинета томографии на коляске вывозят. Капец… значит, точно как у Наташи Ричардсон… Мне надо маме позвонить, хоть попрощаться! И сказать, что я информатику не сдал. Хотя, какая теперь разница? Лучше не расстраивать. И так она переживать будет, что я помер. Многое я делал неправильно, вел себя как мудак. А она меня любит! И я ее тоже. Что?! Сейчас плакать начну? Опять Лопе де Вега? Или бред начинается…