— Но этот паренек вам, кажется, нравится? – интересуется Кирилл.
— Он из хорошей семьи. Его родители были одними из самых влиятельных людей, и не только в нашей стране. Состояние исчисляется огромными цифрами. А наследников всего два: он и его старший брат.
— Вы сказали, родители были… Они что?..
— Погибли, – Соколов устало потирает лицо, а я замираю, глядя на него в изумлении. – Разбились на частном самолете три года назад. Так что теперь всем заправляет старший сын, Богдан получит свою долю после окончания университета и сразу превратится в самого завидного жениха на ближайшие двадцать лет. Если, конечно, никто его не оженит раньше, – Соколов подмигивает, явно указывая на Вику, а я тупо смотрю перед собой.
Я даже не знала, что в жизни Богдана произошла такая трагедия… У меня никогда не было родителей, и я не представляю, каково это, когда они есть. Но вполне могу представить, как тяжело потерять их в один момент. Ему было всего шестнадцать… Хорошо, что у Богдана хотя бы брат есть, иначе не представляю, как бы он справился.
Обернувшись, нахожу взглядом спину Зацепина, обтянутую гладкой белой рубашкой. Надо признать, ему идет, и он сам вроде не чувствует себя скованно в такой одежде… Подлецу все к лицу…
— Мы отойдем ненадолго, ладно, Кристина? – рука Кирилла ложится мне на поясницу, а сам он наклоняется ко мне. От неожиданности вздрогнув, я киваю, выдавив улыбку. – Не скучай, – добавляет мужчина и отходит, проведя рукой вверх по моей спине.
Его вид настолько непроницаемый, что я не могу заподозрить в этом какой-то интимности. Более того, Кирилл тут же забывает обо мне, начиная разговор с Соколовым. Я просто отвыкла, что меня вообще кто-то касается, вот и реагирую неадекватно, придумываю что-то…
Не найдя взглядом Зацепина и Соколову, я облегченно занимаю их место у столиков с едой. Съев несколько бутербродов с рыбой, успокаиваюсь. Эта встреча выбила меня из колеи. Я снова думаю о страшной самолетной аварии.
Может, Богдан по этому такой жесткий по жизни? Когда вот так бьет по самому дорогому, поневоле закрываешься, прячешься, не хочешь показывать слабость… Но это все равно не повод унижать других, как ни крути.
Обнаружив выход на крытую веранду, я проскальзываю мимо курящих у двери мужчин. Прячусь за высокой пальмой, вместо света здесь несколько декоративных ламп со свечами, расставленных по периметру, так что если стоять тихо, никто меня не заметит.