Я бы могла сбежать, но тогда Зацепин будет доставать меня еще больше. Хочет танец – ладно, я станцую. Мне не западло, даже под такую мелодию можно станцевать красиво, а не только задом покрутить. Стянув рубашку, кидаю ее на стол, оставшись в майке. Богдан, опустив взгляд на грудь, довольно лыбится, увидев свой засос.
Поставив мелодию на начало, откладывает телефон на тумбочку и откидывается на стенку шкафа. Я поворачиваюсь спиной, вдыхаю и выдыхаю, нервничая. А потом начинаю танцевать. Даже повернувшись, стараюсь не смотреть на парня.
Во-первых, я не профи, училась сама по видеороликам в сети, правда, занимаюсь давно, с пятнадцати лет. Во-вторых, боюсь, что взгляд Богдана меня собьет. Независимо от того, каким он будет: насмешливым или одобряющим. Хотя что это я: одобряющий взгляд и Зацепин – вещи несовместимые.
И все-таки ловлю, конечно. Богдан смотрит из-под чуть опущенных век расслабленно, так, словно он тут хозяин и вызвал наложницу потанцевать. Это прямо злит. Бред такой вообще, дался ему этот танец – просто очередной способ унижения.
Злость – плохой советчик, она толкает на необдуманные поступки. Вот и я приближаюсь к Богдану, жестом велю ему свести ноги вместе и усаживаюсь сверху на колени. Точнее, не усаживаюсь, потому что правила не касаться не нарушаю.
Богдан ощутимо напрягается, ладони сжимает в кулаки. А я танцую, изображая страсть. Надеюсь, неплохо, хотя увидела бы себя со стороны, наверняка долго бы ржала. Великая соблазнительница Кристина Лазарева, блин! Делаю несколько движений вверх-вниз, и Зацепин сжимает зубы, громко выдыхая через нос.
Его взгляд блуждает по моему лицу, как будто касаясь. Телу становится горячо, внизу живота появляется тяжесть. Сбившееся дыхание и порозовевшие щеки можно списать на танец. От Богдана исходит подавляющая энергетика, и вместе с тем какая-то притягательная.
Его почти черные глаза блестят, рот приоткрыт, на шее часто бьется венка, а широкая грудь вздымается от рваных вдохов. Его даже ссадины и синяки не портят, зараза такой! Облизнув губы, я на мгновение задерживаюсь взглядом на его, и тут музыка кончается.
В наступившей тишине отчетливо слышу два потерявших ритм стука сердца – мое и Богдана. Словно очнувшись, я делаю движение, чтобы слезть с парня, но он оказывается быстрее: валит меня на кровать, располагаясь между моих ног. Я упираюсь руками в его плечи.