— Вкусная выпечка.
— Да, повара у меня нормальные.
— Чем обязан такому гостеприимству?
— уточнил я.
Чем вызвал улыбку старика.
— За что люблю тебя, Теодор, за то,
что ты сразу к делу. Не думаешь, что я просто пригласил тебя на
чаепитие, на поболтать?
— Честно говоря? Нет, — покачал я
головой.
— Это правильно. Смотри, — он достал
листок, — первый раз вижу, чтобы за такое непродолжительное время
один человек получил такое количество врагов. Причём,
могущественных врагов, — он положил лист на стол, прикрыл его
сверху ладонью и придержал.
— Это что, перечень тех, кто хочет
моей смерти? — улыбнулся я, с удовольствием продолжая жевать.
— Ну, не все они хотят смерти, надо
признать, — сказал он. — Но все они желают зла.
— А вам-то какой в этом интерес,
Аркадий Иосифович?
— Кроме того, что ты ещё не доделал
мой заказ? — приподнял седую бровь старик.
— Да, кроме этого.
— Ну, нравишься ты мне, Теодор.
Открываешься с новых сторон буквально каждый день. Кто бы мог
подумать? Сам Полковник Скала почтил наш славный Лихтенштейн. А
ведь он говорил, что заманить его в это проклятое место может
только очередная война. Это почти дословная цитата, если ты не
знаешь, — он посмотрел на меня вопросительно.
— Вот как? — я нахмурился. —
Семёныч?
— Нет, что ты, Теодор… — замахал
руками Аркадий. — Семёныч хитрый жучара. Но если с ним
договоришься, а ты каким-то чудом смог с ним договориться, то рот
он держит на замке. Можешь быть уверен. Просто человек такого
уровня, как Полковник Скала, широко известен среди обычного… гхм… —
он широко улыбнулся, — населения. Его ещё на вокзале срисовали. А
куда он потом явился, проследить было несложно. Тут уже два плюс
два сложили. Ну и понеслось. А ещё приёмка имения, слышал, у тебя
прошло очень весело.
— Да уж, обхохочешься, — сказал я. —
Итак, чем обязан?
— Теодор, — с лица деда ушла улыбка,
— задам один тебе серьёзный вопрос. И от ответа на него зависит всё
наше следующее общение.
— Давайте, жгите, — улыбнулся я.
Аркадий Иосифович открыл рот, и тут
я вдруг поднял руку.
— Так, стоп! Я возьму ещё одну
ватрушку. А то вдруг выгоните меня после моего ответа. А они у вас,
и правда, очень вкусные.
Дед посмотрел на меня с некоторым
изумлением и раздражением. Я явно сбил его с мысли. Он сокрушённо
покачал головой.
— Молодёжь, ничего не воспринимаете
серьёзно.