Да что это такое? Мне стало совсем нехорошо. Виски забились прилившей к ним кровью, а пресс чужой силы стал почти невыносимым. Я пошатнулась, не в состоянии больше стоять на ногах. Глаза сами собой закрылись, а тяжелая голова привалилась к чужому плечу. Позорище. Даже постоять за себя не смогла, Алина.
- Дыши! – крикнул брюнет, подскакивая к Аполлону, но я лишь усмехнулась.
Зачем мне дышать? Здесь так уютно, в горячих согревающих объятиях. Удушающая энергии бога практически перестала ощущаться… И ногам уже не холодно, и бедра, охваченные чужим жаром, совсем не мерзнут. Где-то на границе сознания звучат хриплые слова:
- Ее практически растоптало твоей силой! Отдай! – очумелое и быстрое, меня пытаются оторвать от грелки, но здесь так хорошо. Я совершенно не согласна с такими действиями, и цепляюсь за цель с удвоенным рвением. - Она слишком горячая для землянки, смотри, как в тебя вцепилась и греется! Брат, неси ее наверх, скорее. Я пошлю за Альбиной… - глухо, едва слышно.
Я провалилась в цветной молочный кисель. В полудрёме, где все смешалось в непонятных пропорциях, среди завихрений и пятен неизвестного происхождения, чьи-то пальцы скользили по коже, осторожно снимая одежду. Мне хотелось протестовать, кричать, и топать ногами, но руки такие тяжелые, и ноги совершенно не желают шевелиться, и голова… чугунная, наполненная жидкой ртутью, что переваливается внутри то в одну сторону, то в другую, бьется о стенки черепной коробки. Болезненный звук тихонько прорывается сквозь воспаленное горло. Я со свистом глотаю воздух.
Вода окутывает теплыми струями чересчур быстро, не успеваю даже открыть глаз. Да и не могу.
Одеяло. Ледяное до колких пупырышек на коже и зубы начали постукивать от жуткого холода, кто-то выругался, где-то зарычал зверь – и меня накрыло долгожданное тепло. Сначала с одной стороны. Потом с другой.
По коже скользят горячие жгуты чьих-то пальцев, но мне все равно. Я купаюсь в жаре, в таком притягательном, здоровом пламени, ласкающим меня. Обнимаю его, притягиваю ближе.
Снова этот звук, похожий на безумный рык дикого ягуара. Рука потянулась в сторону, стараясь найти источник и погладить мягкую шерсть, но наткнулась на что-то твердое, совсем не напоминающее искомое.
- Ей плохо, брат, - бархатный голос, в котором я с трудом опознаю брюнета из камеры. Но мысленно лишь отмахиваюсь от наличия мужчины рядом, мне наконец-то тепло и спокойно, с двух сторон огромные грелки, и поясница выгибается в болезненном спазме, чтоб прижаться сильнее к теплу сзади.