Я не могу удержать стон, слетающий с моих губ тёмным мотыльком, и уже ощущаю приближение неизбежного, как мой порочный искуситель отдаёт мне новый приказ:
— На колени!
И я послушно опускаюсь перед ним на мягкий ворс ковра: с обнаженной грудью и алыми брусничками сосков на ней, с мокрыми от липкой смазки пальцами и невыносимым желанием его рук, губ и ласк.
— Поцелуй его! — слышу я очередное приказание, и медленно приближаю своё лицо к его вставшему перпендикулярно напряжённому от желания члену.
Забыв про всех сегодняшних женщин из клуба, в исступлении засовывающих себе в рот длинные шланги стриптизёров, я сама, как последняя шлюха, облизываю языком его круглую блестящую головку, ощущая на нёбе солоноватый вкус морской воды. Слышу над собой его тихий всхлип, и чувствую, как его пенис заполняет весь мой рот собой, не давай вздохнуть. И одновременно я понимаю, как сама готова разорваться бушующим во мне океаном, и захлёбываюсь стоном наслаждения, запертого внутри меня.
Я чувствую, как слёзы горячей сладкой ртутью текут по моим щекам, и та же горячая сладкая ртуть струится у меня между ног, захватывая в плен всё моё тело, которое дрожит под вулканическими толчками бешеного оргазма. Мой рот наполняется спермой, слюной и смазкой, я уже не обращаю внимания, что моя маска зайки давно слетела у меня с лица, и я стою перед незнакомым стриптизёром на коленях, облизывая и заглатывая его леденец.
— Мать твою, да это же сама Полли Сонис! — вдруг слышу я голос Элвиса словно откуда-то издалека, и мгновенно прихожу в себя от звука щелчков фотокамеры на смартфоне.
Я в испуге поднимаю голову от его ширинки, и новые вспышки ослепляют меня, а мой дорогой жиголо восклицает в восторге:
— Вот это удача! Какой красивый кадр, посмотри сюда, малышка! — и снова и снова снимает моё лицо на фоне своего члена…
— Не делай этого! — уже кричу я на него, пытаясь вырвать у него из рук телефон, но его сильные руки, о прикосновении которых я так мечтала всего лишь каких-то пять минут назад, сейчас стальными прутьями заграждают мне путь.
— Назови хотя бы одну причину, чтобы я перестал делать такие сладкие, такие сексуальные и такие эксклюзивные снимки! — с издёвкой отвечает он мне.
— А как же кодекс чести? Корпоративные стандарты, в конце концов? — пытаюсь я вразумить его, судорожно натягивая на себя бретельки корсета.