— Нет, я не выслушаю, — ухмыляется Родин. — Ты пришла с деловым предложением, а не просьбой. Время истекло. Очень жаль, но ты проиграла.
Он издевательски хватается за сердце и невероятным образом делает это гневно.
Я с подобным сопротивлением еще не сталкивалась! А как же… Его слюна у меня по руке стекала там, в подсобке. Я думала, что…
— Простите! — повышает голос Красотка. — Я уже ухожу.
— Осторожнее, там лед, — кричу ей вслед и девушка кивает.
Везувий, похоже, не обращает внимание на произошедшее.
— Ты зачем пришла сюда, говори внятно. А то мне показалось на минуту, что здесь прозвучал отрывок из фантастики, что-то вроде «жениться».
— Ну что ты преувеличиваешь, — упираюсь рукой в бок. — Люди женятся каждый день. И разводятся. Какая же это фантастика. Мне уж очень надо.
Его смех, хриплый и расслабленный, контрастирует с выражением обнаженного бешенства на смуглом лице. От перенапряжения на белках глаз прорисовываются красные прожилки.
— Ты, Помпон, явно не в себе. Мы с тобой не можем пожениться, — отводит он голову в сторону, но вместо того, чтобы вернуть ту на место, будто зависает.
В нем кипит столько эмоций, с которыми он пытается справиться… Я тоже не могу справиться с восприятием их!
Я потеряла в памяти момент, когда стала дышать так неровно. Его взгляд, снова подвижный, перепрыгивает с одной части меня на другую, и, зуб даю, я даже поднимаю руки, чтобы схватить этот взгляд наконец-то и как-то обуздать.
— Успокойся! — зачем-то заявляю я.
И мне становится страшно в этот момент. Не потому что смуглое лицо напротив каменеет в убийственно-зловещем выражении, а потому что я уже сама не контролирую собственные слова.
Несу чушь и ересь. И кринж. «Успокойся?». Откуда это взялось в моей голове?
Я не страдаю привычкой указывать другим, как себя чувствовать.
— Успокойся? — почти по слогам повторяет Везувий.
— Нет, — пытаюсь прояснить, — нет, я вовсе не такое имела…
— Успокойся, — опускает Везувий голову и порывисто ее вскидывает. — Ты испортила мои планы на вечер, Помпон, — низкий голос сочится ярой угрозой.
Ой, да он специально явился с барышней, чтобы меня сбить с толку. Верно?
Что-то здесь точно нечисто.
— И ты исправишь то, что ты испортила.
За локоть он меня берет столь основательно, что мои «нет-нет» и последующие объяснения по поводу дурацкого «успокойся» выходят постыдно блеклыми.