Если какая-то женщина и могла меня удивить, то только эта. Однако, даже зная такую уникальную способность Елены Абашевой, я опешил.
— Как и десять лет назад? Ты не меняешься.
Расстегнув верхнюю пуговицу рубашки, я опустился в кресло.
— Муж хочет забрать моего сына. Мне больше не у кого просить помощи. — Елена так сильно сжала пальцы, что, казалось, вот-вот сломает.
— Ты не смогла стать хорошей женой даже для Мисюрова?
Я снова окинул ее взглядом с головы до ног. Скромное платье. Туфли. Аккуратные, но явно не новые. Никаких украшений или хотя бы дорогих часов. Ничего общего с женой успешного бизнесмена Вячеслава Мисюрова. Скорее экскурсовод Эрмитажа. Обычный. Работающий за оклад без каких-либо премий за особые заслуги.
— Можно мы не будем обсуждать мое замужество? — Будто что-то мешало, Елена с трудом сглотнула. — На этой неделе Тимур должен был вернуться в Питер. Но Слава без моего согласия и против воли Тима отправил его в закрытый пансионат.
— Тогда это работа для юристов.
— Я уже говорила с адвокатом. Он готов помочь, однако судебные тяжбы и возвращение сына займут много месяцев. Может быть, год. Я не могу ждать так долго.
— Не хочу тебя разочаровывать, но я не занимаюсь похищением чужих детей. Даже в благородных целях.
— Да, конечно. Я понимаю. Но бизнес для Славы важнее сына. А одна из его компаний, самая главная, занимается строительством отелей. В том числе и в Питере. Уверена, у тебя есть возможность как-то нажать на Славу.
— Ты учла, что стоимость такой услуги намного превышает размер твоего вознаграждения?
Даже обсуждать не хотелось. Ни саму услугу, ни то, что предстояло спасти сына Мисюрова.
— Да... — Елена еще сильнее сжала пальцы. Добела. — Я могу вернуть аванс. К сожалению, не сразу. Через пару месяцев. И готова сняться в любой рекламе. Все, что захочет ваш пиарщик. Без ограничений.
— Он уже не захочет...
Я вспомнил фото в кружевах. Скромное, приличное, совсем не такое, как планировал снять Паша.
— Тогда не знаю, чем еще могу оплатить твою помощь.
Взгляд голубых глаз изменился. И следа не осталось от тревоги, которая сквозила в нем в начале разговора. На бледном лице появился едва заметный румянец. А пальцы наконец перестали мучить друг друга.
Елена была почти такой же, как в нашу первую встречу. Испуганной, но гордой. Без грамма косметики, но самой красивой. От такой меня и повело. Раскатало как о бетонную стену... на годы.